Джордж Тремлетт

ИСТОРИЯ РОЛЛИНГ СТОУНЗ

George Tremlett

THE ROLLING STONES STORY

1974

ВСТУПЛЕНИЕ

У журналистов существует аксиома: всякая хорошая история должна отвечать на вопросы: как, что, почему, где, когда.

История успеха "Роллинг Стоунз" настолько необычна, настолько непохожа на биографии большинства рок-музыкантов, что я попытался выполнить эту аксиому. Ответы на вопросы "что", "где", "когда" даны в первом приложении, которое представляет собой наиболее подробную из всех хронологий карьеры "Роллинг Стоунз", опубликованных на сегодняшний день, и составлено на материале подшивок, иоторые я собираю о 1963. "Как" раскрывается в самой книге, которая опирается на мои собственные интервью и интервью моих ассистентов, услугами которых я пользовался в то время, о членами семей "Роллинг Стоунз", главным образом о братом Мика Джаггера Крисом, а также с Йаном Стюартом, бывшим поначалу членом группы, но вышедшим иэ состава в 1963 и ставшим их бессменным гастрольным менеджером, и с их студийным менеджером Джимми Миллером.

Что касается вопроса "почему" – прочтите книгу и решайте сами.

Джордж Тремлетт

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Наша история начинается о одного человека – с Алексиса Корнера. Он был инициатором, который свел вместе "Роллинг Стоунз", человеком, который зажег их, как и многих молодых поклонников ритм-энд-блюза, составлявших аудиторию клуба, открытого им в Илинге, западном районе Лондона. Если кто-либо и заслуживает титула "отец британской рок-музыки", то это Корнер, поскольку он умел распознавать таланты, поскольку он убедил очень многих молодых музыкантов воспользоваться тем, что им дано, и поскольку многих из них он постоянно приводил в свою группу или приглашал присоединиться к нему на сцене. Некоторые стали превосходными музыкантами и даже легендарными личностями – певцы Мик Джаггер, Роберт Плант, Эрик Бёрдон, Пол Джонс, Марша Хант; ударники Чарли Уоттс, Джинджер Бейкер; гитаристы и клавишники Мик Тейлор, Брайан Джонс, Кит Ричард, Пол Уильямс, Хью Флинт, Колин Ходгкинсон, Джек Брюс, Энди Фрезер, Ли Джексон, Джерри Конуэй, Денни Томпсон, Терри Кокс, Грэм Бонд. Помимо "Роллинг Стоунз", в число групп с бывшими музыкантами Корнера входят "Крим", "Блайнд Фэйт". "Эрфорс", "Лед Зеппелин", "Бэк Дор", "Пентангл", "Найс", "Манфред Манн", "Макджинесс Флинт", "Джуси Люси", "Блюзбрейкерс", "Риталиэйшен", "Кит Хартли Бэнд". Большинство из них роднило одно – они были простыми любителями в 1961-63, когда Корнер являлся главным знаменосцем ритм-энд-блюза в стране, возглавляя свою группу "Блюз Инкорпорейтед" с Алексисом на гитаре, покойным Сирилом Дэвисом на гармонике, Чарли Уоттсом на ударных, Джеком Брюсом на басу – состав этот был довольно непостоянный, на сцену выходили и другие музыканты.

"Это привело к тому, что из первой группы этого жанра вышли все его лидеры, – сказал однажды Чарли Уоттс в интервью для газеты "Мюзик Экоу". – Подумайте только, Пол Джонс приезжает из Оксфорда, Брайан Джонс из Челтнема, Эрик Бёрдон из Ньюкасла – только затем, чтобы послушать "Блюз Инкорпорейтед". Мик, Брайан, Джон Мейолл, Грэм Бонд, Лонг Джон Болдри засиживались на их репетициях... Я оставил "Блюз Инкорпорейтед" потому что был недостаточно хорош для группы Алексиса. Это были просто фантастические музыканты, и я не мог угнаться за ними."

Самым увлеченным из них в то время был Брайан Джонс, который регулярно приезжал из Челтнема, чтобы посмотреть на "Блюз Инкорпорейтед", и околачивался в баре, с волнением выслушивая все последние новости и сплетни, последние планы тех людей, которых он встречал каждую неделю в клубе, а потом ложился спать на полу в квартире Корнера.

Джонс, Джаггер, Ричард и большинство других молодых исполнителей ритм-энд-блюза были выпускниками классических школ – некоторые из них поступили в университет, другие выпали из своей среднебуржуазной среды и получили хорошо оплачиваемую работу без перспектив на будущее, – всех их роднило уважение к Корнеру и к музыке, которую он исполнял. Алексис был человеком, которым они могли восхищаться, потому что он никогда не изменял себе и большую часть своей жизни был бунтарем.

Родился он в Париже, 19 апреля 1928, по отцу – австриец, по матери – наполовину грек, наполовину турок. Его отец служил офицером в кавалерийских частях австрийской армии. В свои ранние годы Алексис жил у разных родственников там и сям по всему континенту, обучался во Франции, Швейцарии, Северной Африке, Британии. После отставки из кавалерии его отец сменил множество профессий, даже бурил нефть в Абиссинии, но в тридцатых годах семья обосновалась в Лондоне, и в 1936 его отец получил лондонскую прописку.

Когда юного Алексиса попросили из Сент-Полз, знаменитой лондонской привилегированной школы, и даже из ассоциации бойскаутов, родители решили отправить его в школу для дефективных детей с высоким IQ. Там, против воли отца, он занялся музыкой, смастерил себе гитару из фанеры и обструганной ножки стола. Затем, после недолгих занятий семейным бизнесом в морском флоте, Алексис избрал себе музыкальную карьеру – работал репертуарным менеджером в компании "Мелодиск", рекламным агентом в "Декка", и позднее студийным менеджером на радио ВВС, пока, наконец, сам не стал музыкантом в 1948, вступив в джаз-оркестр Криса Барбера, где он поначалу играл на рояле, а впоследствии на гитаре. В середине 50-х он играл скиффл у Кена Кольера, сформировал ненадолго собственную группу, а затем стал работать в паре с Сирилом Дэвисом. Они открыли свой кдуб в Сохо – "Раундхаус", но вскоре закрыли его, потому что очень немногих интересовала музыка, которую они исполняли.

"Алексис и Сирил были неустрашимы, – рассказывал Адексис в краткой автобиографии, которой он поделился со мной во время нашей последней беседы. – Они еще более утвердились в своем решении придать блюзу вес в Англии, и поэтому пригласили из США таких блюзменов, как Сонни Терри, Брауни Макджи, Мемфис Слим, Мадди Уотерс, посидеть с ними в маленьких клубах. Но даже приезжие американцы не смогли заставить английских критиков полюбить блюз. Действительно, Алексис и Сирил стали приобретать в США большую популярность, нежели в Англии. Особенно большое влияние оказал на Алексиса Мадди Уотерс, через несколько лет этот восторг разделит с ним Мик Джаггер. Затем Алексис и Сирил решили продвинуть блюз дальше, играя на гитарах в ритм-энд-блюзовом стиле, который представлял собой более громкую и менее тонкую форму музыки. Тут смех критиков стал еще громче. Гитары считались оскорбительными для блюза. Критики не предвидели, что произойдет в 60-х, лишь небольшая группа любителей музыки у самой сцены – Мик Джаггер, Кит Ричард, Брайан Джонс, Пол Джонс и некоторые другие – понимали это. Они воспринимали идеи Алексиса, он стал кормчим для этого нового поколения молодых музыкантов, которые в конечном счете только выиграли, последовав, под эгидой Алексиса, его бунтарскому стилю.

Алексис и Сирил решили открыть клуб ритм-энд-блюза в маленьком пабе в Илинге. Они сформировали группу, назвав ее "Блюз Инкорпорейтед", и дебютировали 17 марта 1962 -Алексис играл на гитаре, Сирил дул в свою гармонику, Дик Хекстолл-Смит щеголял в своей знаменитой кожаной кепке и играл на тенор-саксе, а слегка нервозного ударника звали Чарли Уоттс."

"Примерно через месяц Алексису предложили выступить с "Блюз Иикорпорейтед" в клубе "Марки", в Сохо, в четверг вечером. Четверг в "Марки" пользовался плохой репутацией, и на вечер Алексиса 3 марта 1962 собралось всего 127 человек, но к началу сентября постоянная аудитория в этом маленьком клубе возросла до 1000 человек. К началу декабря им приходилось закрывать двери уже через полчаса. Тогда правление "Марки" решило, что им стоит уделить также вечер в понедельник, чтобы уравнять количество посетителей. Этого не произошло. Оба вечера собирали полную аудиторию, бум ритм-энд-блюза набирал ход. "Марки" стал одним из самых популярных клубов Лондона."

"В "Марки" к "Блюз Инкорпорейтед" присоединился молодой шотландец Джек Брюс, притащивший с собой белую, как гриб, бас-гитару. В январе 1963 из группы ушел ударник Чарли Уоттс, его заменил другой честолюбивый ударник Джинджер Бейкер. Затем группа перебралась в клуб "Фламинго", и лидер-вокалистом стал Мик Джаггер... вскоре ветераны "Блюз Инкорпорейтед" начали создавать другие группы, а когда на сцену вышли "Роллинг Стоунз" и "Манфред Манн", возникла целая новая волна музыки. Джон Мейолл посетил Лондон, увидел, что делает Алексис, и так воодушевился, что сам переехал в Лондон и сформировал в 1962 ныне знаменитую группу "Блюзбрейкерс"."

В начале того же года впервые встретилиоь Мик Джаггер и Кит Ричард. Это случилось в час пик на Дартфордской железнодорожной платформе, запруженной служащими из Сити, спешащими на работу, и секретаршами в весенних платьях. Мик ждал поезд в Лондон, где он изучал политику и экономику в Лондонской школе экономики (его мать надеялась, что он станет политическим деятелем). Кит направлялся в Сидкапскую гуманитарную школу и держал под мышкой – у всех на виду – диск Чака Берри, который он получил по спецзаказу иэ студии "Чесс" в Чикаго. Конверт привлек внимание Джаггера, они разговорились и выяснили, что учились в одной начальной школе и имеют общих друзей, в том числе гитариста Дика Тейлора. который также посещал Сидкапскую гуманитарную школу. Они договорилиоь встретиться через несколько дней, чтобы показать друг другу свои диски и гитары – после этого они собрались у Дика, поскольку считали, что его родители отнесутся к шуму более терпимо.

Тем временем Брайан Джонс энергично взялся за формирование собственной группы, поместив объявление в "Джаз Ньюс" – по прошествии времени уже трудно сказать, кто кого убедил, кто что эатеял. Но ясно одно: Брайан Джонс был тогда движущей силой того, что превратилось в "Роллинг Стоунз" – хотя еще до того, как определился их состав, Мик уже начинал петь у Корнера, а Брайан пытался уговорить Пола Понда бросить учебу в Оксфордском университете и стать певцом "Роллинг Стоунз" (он потерпел неудачу и Пол не стал профессиональным певцом до тех пор, пока через некоторое время не сформировалась группа Манфреда Манна – к тому времени он уже называл себя Пол Джонс). В ранний состав "Роллинг Стоунз" вошли также Джефф Брэдфорд, ударник Карло Литтл, Дик Тейлор – друг Кита Ричарда, пианист Йан Стюарт, который и по сей день является их гастрольным менеджером.

"Мик не откликнулся на то объявление в "Джаз Ньюс", – рассказывал мне позднее Йан Стюарт. – Он уже пел по три вечера в неделю у Корнера, и на большее у него не оставалось времени. Мы проводили недели и месяцы, экспериментируя с разными музыкантами и певцами... а потом Мик ушел от Корнера к нам и познакомил нас с Китом и Диком, и мы сделали очередную перетасовку, чтобы принять их в свой состав... уладить все дела было очень сложно, ведь я по-прежнему работал в дневное время, и Брайан тоже, а Мик все еще учился в ДШЭ... и мы до сих пор не выбрали себе ударника... некоторое время у нас был Тони Чапмэн, затем Мик Эйвори, который позже присоединился к "Кинкс", и Карло Литтл тоже был с нами, но единственным ударником, которого все мы очень хотели уговорить перейти к нам, был Чарли, которого все мы видели у Алексиса, но это было не так-то просто, потому что мы тогда еще только репетировали, ничего не зарабатывали".

Первый ангажемент "Роллинг Стоунз" состоялся в "Марки", когда они выступали в качестве представителей Алексиса Корнера и "Блюз Инкорпорейтед", которым в тот вечер предложили участвовать в их первой радиопередаче. Корнер хотел сперва, чтобы Джаггер составил ему компанию в этой программе, но спустя семь лет, в интервью "Нью Мюзикл Экспресс", он признался, что от затеи пришлось отказаться – он просто не мог заплатить Мику за тот вечер! "Поскояьку у нас еще не было громкого имени, ВВС не стала бы платить за лишнего певца, а по такому случаю Мика мало волновало, будет ли он выступать на радио или нет... так что на тот вечер было решено объединить Мика с Китом Ричардом и Брайаном Джонсом. которым предстояло вместе с Лонг Джоном Болдри представлять нас в "Марки". Дело в том. что это оказался первый ангажемент "Роллинг Стоунз", а я упустил единственную возможность записать Мика с моей группой! Ведь если только кто-нибудь не записал нас на магнмтофон во время выступлений в клубе, то не существует ни одной фонограммы Мика с этой группой."

Примерно в то время в их жизнь вошла еще одна ключевая фигура ранних дней "Роллинг Стоунз" – человек с не менее экзотическим происхождением, чем Алексис Корнер, – Георгио Гомельский, сын русского врача, родившегося на Кавказе и позже практиковавшего в Москве, и француженки. До приезда в Лондон Гомельский мотался по всему свету, организовал первый итальянский джазовый фестиваль, жил в Чикаго (там-то он и стал страстным поклонником ритм-энд-блюза), и теперь содержал собственный джазовый клуб, представленный группой "Дэйв Хант Блюз", с гитаристом Рэем Дэвисом, который позднее играл в "Кинкс".

"Иногда члены этой группы не являлись на вечерние выступления, – рассказывал мне как-то Георгио. – Брайан Джонс, Мик Джаггер, Кит Ричард проводили в клубе почти каждый вечер и говорили мне, что охотно взялись бы выступать бесплатно. Однажды вечером Брайан сказал мне: "Послушай, Георгио, как ты можешь содержать клуб, не зная даже, явится твоя группа или нет! Попробуй нас, оплаты не надо", – и я их попробовал, получилось у них неплохо, но аплодисменты были далеко не восторженными – потому что их музыка была непривычна для аудитории."

К тому времени Мик и Кит переехали в маленькую квартирку в Эдит-Гроув, Фулем, где тогда жил Брайан Джонс, а в Ричмонде, Суррей, хозяин отеля "Стейшен" мистер Бадл решил сдавать свою заднюю комнату, где обычно собирались масоны и члены клуба бизнесменов, в аренду джазовым и бит-музыкантам. Это был старомодный викторианский паб с крашеным фасадом, явно нуждавшийся в свежей побелке, с перегородками из матового стекла между комнатами, угольками в каминах и полированными медными канделябрами. Джонни Данкурт арендовал помещение по понедельникам для вечерних джазовых сессий, а Георгио Гомельский арендовал по воскресеньям, назвав свой клуб "Кроудэдди". Каждую неделю там выступали "Роллинг Стоунз", это был их первый официальный контракт. Непосредственно перед этим Дик Тейлор заявил о своем уходе: "Мне надоело играть на басу, пора подумать об экзаменах." – Он в то время учился в Королевском художественном колледже и позже вернулся к музыке, став членом "Притти Тингс". "У нас не было никаких ссор или скандалов", – сказал он на прощание, его место занял Билл Уаймен. За ударные сел Чарли Уоттс, состав был укомплектован.

Гомельский встречался с ними в дружеской обстановке, а также по воскресным вечерам, и стал их менеджером. "Мик, Брайан, Кит жили в ужасной квартире на Эдит-Гроув, – рассказывал он мне. – Она бы стала получше, если бы они прибирали ее. Помню, как-то вечером мы обошли весь Лондон с большим ведром клея, развешивая плакаты. Когда мы закончили, Мик и Кит, вместо того, чтобы выбросить ведро, попросили меня отдать его им. "Оно пригодится нам", – сказал Мик. Через пару недель я зашел к ним, и когда они открыли дверь, меня встретил отвратительный запах. Мик и Кит заполнили то ведро из-под клея окурками, использованной туалетной бумагой, старыми носками, чем попало – это было ужасно.

К тому времени дела у "Роллинг Стоунз" пошли в Ричмонде очень неплохо, и Брайан Джонс – их движущая сила -постоянно докучал мне просьбами составить письменный контракт, и отвечая ему, что не вижу никакой пользы в письменном контракте, если мы не будем доверять друг другу."

ГЛАВА ВТОРАЯ

В те ранние дни наиболее решительно настроенным на успех из "Роллинг Стоунз" был Брайан Джонс, который считал группу своей. В конце концов именно он поместил то объявление в "Джаз Ньюс", и именно он хотел сформировать новую группу, тогда как Мик, Кит, Чарли все еще были счастливы работать с Алексисом Корнером. И именно он прилагал самые большие усилия, чтобы воочию увидеть Корнера, почти каждую неделю приезжая из Челтнема, пока не нашел себе квартиру и стал первым членом коммуны для обретения полной независимости. Наряду с решительностью Джонса отличала также загадочность – даже для ближайших друзей -они не могли понять его, хотя все соглашались, что он обаятельный, компанейский парень, который нравится женщинам и может поговорить почти на любую тему. Джонс был весельчаком, но в то же время он принес тем беднягам, которым пришлось иметь с ним дело, больше горя и несчастья, чем любой другой музыкант, когда-либо работавший в британском музыкальном бизнесе. В ретроспекции его жизнь кажется жалкой и пустой, и это печально, ведь он мог предложить гораздо больше.

Из моих случайных встреч с ним и бесед со многими людьми, которые работали с ним и знали его близко, у меня сложилось такое впечатление, что он, видимо, нуждался в длительном психиатрическом лечении задолго до вступления в "Роллинг Стоунз". Еще при его жизни Георгио Гомельский говорил мне, что считает Брайана очень больным, и назвал его "мальчиком, которому надо лечиться, у него реакция ненормального человека".

Даже сегодня я не собираюсь раскрывать всего, что знаю о нем, потому что это было бы неприятно, и теперь, когда его нет, лучше не расстраивать тех, кто вспоминает о нем с любовью (а таких много), однако следует отметить, что мало найдется людей, которые стали народными героями более незаслуженно, чем Луис Брайан Хопкин-Джонс, человек,  редко совершавший благородные поступки, оставивший после себя по крайней мере шесть внебрачных детей от разных женщин, пренебрегавший заботой о своих детях, зачастую беспечно обходившийся с их матерями, имевший бесчисленные сексуальные связи, бывший отъявленным лжецом и постоянно провоцировавший своих друзей к наркомании.

И все же в начале 60-х Джонс был человеком, покорившим весь мир. Несколько лет спустя, когда Джонс в очередной раз был обвинен в наркомании, сам господин главный судья лорд Паркер назвал его "очень интеллигентным молодым человеком".

Родился Брайан в Челтнеме 28 февраля, вероятно, 1942 года (он часто лгал о своем возрасте и росте), и был первым ребенком мистера и миссис Луис Хопкин-Джонс. Сестра Брайана, Барбара, родилась через четыре года. Его отец учился в университете, получил степень бакалавра наук и работал инженером в авиационной промышленности. Он был органистом в местной церкви и являлся руководителем хора. В школе Брайан был лучшим учеником, предполагалось, что он поступит в университет и выучится, возможно, на дантиста. Он занял призовое место в Челтнемской классической школе и добился исключительных результатов в аттестате зрелости – девять зачетов по обычной программе и два по повышенной. Но, к огорчению семьи, Джонс пренебрег возможностями, открывшимися перед ним, и начал перескакивать от одной бесперспективной работы к другой. Он работал за прилавком магазина пластинок, который вскоре обанкротился, у оптика, затем в отделе спорттоваров и на заводе в Брокуорте близ Челтнема (однажды утром фургон, в котором его подвозил на работу другой рабочий, перевернулся, и он повредил ногу и потерял зуб). Его первый внебрачный ребенок родился от 14-летней школьницы, которая отдала сына на воспитание в чужую семью; второй родился от 16-летней девушки, с которой он познакомился в местном кофейном баре. Пока обе они были беременны, он продолжал крутить с другими девушками и менял одну работу за другой, короткое время работал углекопом, затем кондуктором автобуса, пока наконец не поступил в феврале 1961 стажером в Архитектурное отделение совета графства Глостершир. Он делил свое свободное время между игрой в местной группе "Рэмродс" и мечтаниями в кофейном баре "Ацтек", где постоянно твердил своим друзьям, что больше всего хочет поехать в Лондон, играть в группе и стать звездой. Несколько лет спустя в интервью для "Диск Уикли" Джонс сказал: "Должно быть, вы назовете меня маленьким бунтарем. Мой отец хотел, чтобы я поступил в университет, но я и не подумал. 13 И мне не нравилась идея работать на кого-то, кто будет моим хозяином". Для "Нью Мюзикл Экспресс" он оказал: "Я начал бездельничать и увлекся выпивкой, девочками и шмотками, так что бросил все к черту и делал то, что мне нравилось. То, что погубило многих людей, оказалось для чем благотворным. Я восстал против всего, во что меня заставляли верить". Он даже утверждал, что целый год мотался автостопом по континенту. После ссоры с родителями он переехал в квартиру на Парабола Роуд в Челтнеме, а затем в другую, на Питфилд Сквер, и регулярно ходил в джазовый клуб на Бишопс Клив, с которым его группе удалось заключить соглашение.

Теперь, довольный своей работой, он надеялся получить образование в местном художественном колледже. Ему предложили место, но затем взяли предложение обратно: "Видимо, кто-то написал в колледж, что Брайан шалопут и бездельник", – говорила мать его второго ребенка Пат Эндрюс.

Музыка стала занимать главное место в его жизни. Он начал играть на гитаре вскоре после окончания школы. "Сначала я думала, что это просто хобби, – говорит его мать миссис Луиза Джонс. – Он всегда увлекался музыкой и стал играть на рояле в 6 лет. В 12 лет Брайан вступил в школьный оркестр и учился играть на кларнете, но не думаю, чтобы с тех пор он часто брался за него, в школе он очень увлекался спортом, особенно крикетом, настольным теннисом и дзю-до, но настоящих успехов он добился в прыжках в воду, хотя, собственно, плаванье не очень интересовало его". Теперь эти былые увлечения были забыты, но, как и многие другие молодые музыканты, живущие вдали от Лондона, Брайан не имел понятия, как можно перебраться в большой город и добиться там контракта. Его шанс пришел в 1961, когда Корнер отыграл концерт в Челтнеме вместе с Крисом Барбером, а потом побеседовал о Брайаном в распивочной через дорогу от клуба. В разговоре Брайан показал себя не по годам зрелым, Корнера сразу поразил его энтузиазм и познания в ритм-энд-блюзе. Они разговорились о гитарах и разных музыкантах, и Брайан заметил, как сложно решить, какой шаг предпринять дальше. Корнер предложил найти ему работу и сказал, что он может остановиться у него, пока не найдет себе квартиру. После этого Брайан поддерживал связь с Корнером по телефону и стал регулярно наезжать в Лондон, чтобы посмотреть выступления "Блюз Инкорпорейтед" в клубе в Илинге. Наконец он бросил все дела в Челтнеме и переехал в квартиру на Уич Роуд в западном Хампстеде (фешенебельный район Лондона) с матерью своего второго ребенка Пат Эндрюс. Потом он снимал квартиру на Паунс

Сквер в Ноттинг Хилл (бедный район Лондона) и на Эдит Гроув в Фулеме (исторический район Лондона). Сначала Брайан работал в спортивном отделе универмага "Уайтлиз", а затем в Государственном универмаге на улице Стренд, а Пат тем временем нашла работу в прачечной. На двоих они зарабатывали 15-17 фунтов в неделю, большую часть которых тратили на диски и посещение разных джазовых клубов.

В клубе в Илинге Корнер познакомил Брайана со своим ударником Чарли, с Миком Джаггером, который изредка пел с "Блюз Инкорпорейтед", с Китом Ричардом, который иногда садился за гитару. После они стали встречаться регулярно, и вскоре заговорили о сформировании совместной группы. Так они и сделали, назвав себя "Rollin' Stones" (с апострофом) и стали репетировать в пабе в Сохо (центральный район Лондона). Билл Уаймен пришел по объявлению в музыкальной газете, спустя несколько месяцев появился и Чарли Уоттс.

Когда к ним пришел успех, Брайан отреагировал на его гнет иначе, чем остальные. "Брайан был исполнен решимости стать звездой любой ценой, – рассказывал мне однажды Гомельский. – Когда они выступали в Ричмонде, Брайан был их движущей силой. Он постоянно приставал ко мне с просьбой составить письменный контракт, но я не верил в это. Помнится, когда "Битлз" выступали в Альберт Холле, и Брайан прошел через служебный вход, его приняли за "битла", и он был тут же окружен толпой. Ему понравилось это, и потом он сказал мне: "Георгио, это было приятное ощущение, вот так и должно быть!". Разумеется, "Битлз" довелось увидеть "Роллинг Стоунз" в Ричмонде, и они сочли группу замечательной. Много раз Джон и Пол наведывались ко мне на суп и яичницу, и до раннего утра болтали с "Роллинг Стоунз" о музыке. Затем мы расширили помещение клуба, и я решил снять фильм о нашем первом концерте. Я только-только закончил его, когда умер мой отец, и мне надо было позаботиться о похоронах. Когда я вернулся в Англию, фильм готов к показу, и мы все вместе собрались у меня посмотреть его. Последним пришел Брайан, он привел с собой странного молодого человека по имени Луг. Я спросил, кто это, и Брайан сказал мне, что это его старый школьный друг из Челтнема. Затем я узнал, что "Роллинг Стоунз" подписали контракт с этим Лугом, и открыл, что его настоящее имя – Эндрю Луг Олдхэм... Я считал, что между нами существует устная договоренность, и почувствовал себя очень обиженным, когда они ушли, я жутко расстроился."

Когда их диски стали пользоваться постоянным успехом, расходились большими тиражами и заставляли антрепренеров ангажировать их на гастроли, Брайан, казалось, отнесся к этому спокойно, с увеличением доходов он переменил образ жизни, переехал в хорошо обставленную квартиру в Челси, и тем самым перешел в другой социальный мир. В то время у него был, видимо, самый широкий из "Роллинг Стоунз" круг друзей, поскольку он не привередничал и проводил с друзьями большинство вечеров в неделю, и эти вечера обычно заканчивались у него дома в Челси. Пол Маккартни, Гордон Уоллер, Джимми Пейдж были завсегдатаями в его доме, а он – в их, из вечера в вечер.

Его дружба была глубокой и искренней, он был щедрым хозяином, не имел религиозных или расовых предрассудков (он ненавидел предубеждения против цвета кожи), мог помочь любому, если это было в его силах, мог часами говорить о политике и социальных проблемах, и, в отличие от многих, кто занимался музыкальным бизнесом, редко выглядел неряшливым – он имел в своем гардеробе несколько костюмов-троек, набор хорошо скроенных рубашек и шелковых галстуков, и был тактичен в обществе, чего явно не хватало многим его современникам. Но под всем этим скрывались страшная запутанность, ненадежность, острое чувство стыда за свой рост, ревность к любой девушке, которая была с ним в тот момент, и бурный энтузиазм к разным идеям, которые редко привлекали его внимание надолго.

Одной из его тайных страстей были автобусы – он обладал чуть ли не энциклопедическими познаниями в том, когда и какая корпорация приобрела тот или иной автобус, куда они ходят, сколько миль они проходят на одном галлоне топлива, какие у них номера, где они изготовлены, каковы их неполадки (он редко говорил на эту тему, потому что не выносил насмешек). Когда у него завелись большие деньги, он даже начал покупать понравившиеся автобусы. Я хорошо помню панику, когда однажды я был в конторе его менеджера и позвонил какой-то человек, который продал Брайану двухэтажный автобус – он спрашивал, куда его доставить. Никто на знал, что ответить, ведь Брайан жил в крошечной квартирке в Челси без гаража!

Этот поразительно непрактичный склад ума проявлялся и в другом. Он вечно планировал новые компании, новые предприятия и новые группы, разжигая постоянные слухи в музыкальных кругах о том, что он оставляет "Роллинг Стоунз". Если группа приезжала в Париж, то на несколько дней Париж становился единственной темой его разговоров и он рассказывал всем своим друзьям, что собирается поселиться здесь, но на следующей неделе это мог быть Амстердам, Мюнхен, Нью-Йорк, Брюссель! И он воспринимал все это совершенно серьезно, Брайан Джонс никогда не выносил насмешек.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У истоков "Роллинг Стоунз" стояла еще одна личность с весьма развитым честолюбием – Мик Джаггер. Он был их певцом и, кроме гармоники, не играл на сцене ни на каком инструменте. Но это не имело значения, одно его присутствие на сцене с его выпяченными губами и жеманными телодвижениями давало группе больше, чем любой другой отдельный фактор. Что же касается поклонников и прессы, то он стал "тем самым Стоуном", каждое злоключение которого отмечалось в утренних газетах. У Мика была одна черта, редкая для артиста (но только не сегодня): он внимательно прочитывал все контракты, подписанные "Роллинг Стоунз", хотя они дожили до тех времен, когда пожалели, что подписали некоторые из них. Несмотря на свой имедж бунтаря, лидера молодежи, Мик вырос в мирной и приличной среднебуржуазной семье, жившей в просторном белокаменном особняке в Уилмингтоне, на окраине Дартфорда, в графстве Кент, где он вместе о младшим братом Крисом был воспитан своими родителями – Джо и Евой Джаггерами. Его отец преподавал физику и читал лекции в университете, и он поощрял в сыне любовь к наукам. Мику было всего 17 лет, когда он получил право на поступление в Лондонскую школу экономики от Дартфортской классической школы.

"У меня всегда было такое чувство, что из Мика выйдет толк, – говорит его мать. – В детстве он поначалу был очень бесшабашным, но потом у него появился интерес к деньгам. Это всегда поражало нас. Деньги обычно не интересуют маленьких мальчиков, но с Миком было не так. Он не хотел быть летчиком или машинистом – он хотел побольше денег! Он неожиданно понял, что хотя все еще может стать юристом или политическим деятелем, как полагала я, но денежная компенсация придет настолько поздно, что он уже будет слишком стар для того, чтобы насладиться ею. Мик сразу же решил включиться в погоню за "быстрыми деньгами". Он сказал мне, что бросает занятия в университете. Помню, я на целые месяцы потеряла контакт с ним."

Мистера и миссис Джаггер, как и родителей Джонса, можно простить и понять, если они сочли, что Мик упустил все свои шансы – как и Брайан, он мог получить хорошее университетское образование. Но хотя он постоянно засиживался допоздна над каким-нибудь эссе, поразившим его воображение, или над книгой, показавшейся ему необходимой, Мику не очень нравилась мысль провести в учебе годы. Его брат Крис однажды рассказал мне, что он помнит о Мике в ту пору.

"Мик не был ярым любителем школы, – говорил он. -Больше всего он ненавидел обязательные игры, плохие школьные обеды и школьную форму. Постоянно, один-два раза в неделю, его ловили без школьной фуражки, и в наказание ему приходилось помногу раз переписывать дополнительные задания. А эти обеды! Мальчишки поднимали их на смех! Когда увольнялась повариха, проработавшая около 30 лет, Мик и его друзья решили, что ей еще многому нужно научиться, и подарили ей поваренную книгу!

Он здорово показал себя в спортивных играх, правда, не в таких грубых, как регби. Больше в баскетболе и бадминтоне. Он также увлекался крикетом и несколько раз выступал за первый состав – но только в будние дни. Он предпочитал не связывать свои выходные со школьным спортом. Уже тогда он помешался на музыке. Ему было около 15 лет, когда в Англии началось повальное увлечение скиффлом, и он сформировал пару собственных групп. У нас дома до сих пор хранится одна из тетрадей Мика, в которой он написал эссе, как формируется скиффл-группа. "Прежде всего, – писал он, – нужно найти кого-нибудь, кто здорово поет, и пару гитаристов, умеющих играть хорошие, сильные аккорды". Свою первую гитару он купил, когда мы все отдыхали в Испании, но гитара оказалась не очень хорошей и лежала без дела, почти новая, в углу моей спальни с одной струной и шнурком от старой пижамы Мика, повязанным вокруг шейки. И все же он извлекал из нее весьма приятные звуки. А когда Кит и Дик Тейлор начинали учиться играть, он уже переключился на гармонику и пение – тогда его еще не называли Миком. Мы все звали его Майклом. Он ненавидел имя Мик, и я пользовался им только когда дразнился. Но после школы это имя словно приклеилось."

Когда "Роллинг Стоунз" начали записываться, Мик стал чем-то вроде местного героя в своей старой школе, Дартфордской классической. На празднованиях Дня учредителей, когда зачитывались имена всех знаменитых выпускников школы, из глубины зала раздались крики: "А как же насчет Мика Джаггера?" Из его старых учебников были вырезаны все подписи, а один мальчуган даже отпилил кусок старой парты Мика, на которой тот вырезал свое имя.

"Когда Мик еще жил дома, он обычно на каникулы находил себе какую-нибудь работу, – рассказывал Крис. – Однажды он даже работал уборщиком в местной психиатрической лечебнице. Во время учебы в ЛШЭ Мик ушел из дома и переехал в квартиру на Эдит Гроув вместе с Брайаном и Китом. Это была настоящая дыра, но дыра уютная. Иногда я останавливался у них. Это была грязная и маленькая квартирка, всего две комнаты. Главным предметом мебели был проигрыватель, а единственным источником освещения – голая электрическая лампочка посреди потолка."

Мика и остальных регулярно навещал также Йан Стюарт, первоначально шестой член "Роллинг Стоунз", игравший на рояле. Он обычно возил их всех на концерты в своем фольксвагене, который купил, продав все акции, приобретенные им в качестве служащего Имперского химического треста, когда сотрудники сговорились стать акционерами компании. "Я заезжал за ними каждый вечер, и к тому времени они помирали с голоду, мы с Биллом покупали им продукты на те мизерные деньги, которые откладывали с зарплаты. Я обычно приезжал прямо с работы, в 6 вечера, и они все еще валялись в постели. Они пережили там суровую зиму, и поскольку у них не было денег на электричество и на питание, они просто весь день лежали в постели, чтобы не замерзнуть."

"Они вечно устраивали хохмы. Одной из самых грубых была с туалетом. Бачок был опутан проводами, и любому, кто заходил туда, казалось, что они составляют часть своеобразной усилительной системы "Роллинг Стоунз", но в действительности провода соединяли микрофон в туалете с магнитофоном в другой комнате, который отзывался соответствующим образом, к великому смущению посетителя." Другая шутка была сыграна с Брайаном Джонсом, работавшим тогда в магазине пластинок. Однажды какая-то женщина сдала свой старый граммофон в счет оплаты новой модели, и его отдали Брайану. Ему он очень понравился, и он принес его на Эдит Гроув, а потом однажды вечером, когда он включил его, сверкнула вспышка и пошел дым. Кит включил заземление в розетку! "Месяцами Мик и Кит надрывали животики всякий раз, когда Брайан заводил разговор о ремонте своего проигрывателя, но он так и не понял, над чем они смеялись, – рассказывал Стюарт. – В другой раз, когда мы были на гастролях, постель Брайана уделали яблочным пирогом, и это ему тоже не понравилось!"

Единственным человеком, который предвидел их успех, когда трое из них жили на Эдит Гроув, была женщина по имени Джудит Кредланд, дипломированный фармацевт, жившая в квартире под ними. Тогда у "Роллинг Стоунз" не было ни гроша. "Если когда-нибудь в доме и находилась какая-то пища, то это были всего несколько булочек и пачка маргарина, это в лучшие времена, – рассказывал Йан Стюарт. -Они жили на кофе, и самый большой кризис наступал, когда кончалась банка кофе. Джуди всегда выручала их. В три-четыре утра они прокрадывались на ее кухню за лишней банкой и оставляли долговые расписки, не желая будить ее. Джуди была чудесной женщиной и делала все, чтобы помочь ребятам. Она часто заходила посидеть с нами по вечерам. готовила кофе и слушала диски. Ее любимым увлечением была хиромантия, и однажды вечером она погадала нам всем по очереди.

Она взяла в свою руку ладонь Мика, и когда он раскрыл пальцы, с изумлением выдохнула: "У тебя судьба знаменитого человека, все говорит об этом!" Кит и Брайан засмеялись. Никто из нас тогда не воспринял это всерьез. Но с тех пор Мик часто говорит об этом, и Джуди по-прежнему наш хороший друг. Сейчас она живет в Лос-Анжелесе и мы часто навещаем ее каждый раз, когда бываем там."

Что за человек был Мик в ту пору? Как он изменился с детства? У разных людей, которые знали его в кругу семьи и вне ее, сложились разные впечатления. "Он очень эмоционален, и если его огорчить, глубоко переживает, -сказал мне однажды Йан Стюарт. – Инциденты вроде того гадания производят на него длительное впечатление. Такой уж у него характер, но в то же время он превосходный бизнесмен. Он проверяет каждую сделку и изучает все контракты "Роллинг Стоунз" прежде, чем они будут подписаны."

В интервью для ныне не существующего журнала "Тудей" мать Мика, миссис Ева Джаггер, сказала, что он был "бунтарем не больше, чем любой другой мальчик в его возрасте", и вспоминала, что первый интерес к музыке у него проявился, когда он еще ребенком пел сам себе песни, чтобы заснуть. Потом он полюбил военные оркестры, и бабушка постоянно водила его послушать оркестр местной Армии спасения.

"Мик никогда не был особенно экспансивным, – сказала миссис Джаггер, – он не показывал своих чувств, но я знаю, что он любил свою семью и всегда был заботливым. Если он решал заночевать у друга, он никогда не забывал позвонить и предупредить меня." По другому случаю миссис Джаггер припоминала: "Он прошел через увлечение Тарзаном, когда мальчишки перемахивали с ветки на ветку, издавая громкие крики и вопли. Временами они ужасали меня, часами сидя на каком-нибудь дереве. Я всегда боялась, что они свалятся, большей частью Мик был хорошим мальчиком, исключая один период, года в четыре. Помню, мы были в отпуске и однажды гуляли на пляже, и Мик разрушал каждый попавшийся песочный замок, даже те, которые детишки еще строили."

"Он всегда интересовался поп-музыкой и слушал диски часами. Поставив песню на проигрыватель всего пару раз, он уже знал слова и мог спеть ее, – продолжала миссис Джаггер. – Но не думаю, чтобы Мик относился к музыке как к своей карьере, пока не начал упражняться с Китом и Диком. Должна признаться, когда он стал выступать с "Роллинг Стоунз", я очень беспокоилась. Во всем этом, казалось, не было никакого будущего, и это занимало все его время."

Крисси Шримптон, сестра знаменитой манекенщицы Джин Шримптон и одна из первых подружек Мика (в начале 60-х они долгое время были неразлучны, ожидалось, что они поженятся), увидела другую сторону Мика. В то время она рассказывала мне: "Мне хочется ухаживать за ним. Когда я впервые увидела его – в телепередаче о участием "Роллинг Стоунз", он показался мне худеньким, больным и несчастным, я подумала, что ему очень нужен кто-нибудь, кто встряхнул бы его. Нас познакомили на вечеринке через несколько недель, и мы сразу влюбились друг в друга так, что временами мне хотелось кричать. Мик часто не ел по несколько дней – не потому, что не было возможности, просто он не умел организовать свою жизнь. Он являлся на свидание с опозданием по крайней мере часа на два, и говорил тогда очень мало – просто сидел, уставившись с легкой улыбкой на губах. Прошло три месяца, прежде чем я поняла, что Мик не чокнутый и не нуждается в психиатре. Просто он увяз в "Роллинг Стоунз". Если у Брайана появлялась проблема, они разрешали ее все вместе. В этом отношении они не были индивидуалистами: что случалось с одним – случалось со всеми."

"Мик заходил за мной чтобы пойти в кино, и стоял в дверях, застенчиво улыбаясь и всем своим видом напоминал заблудившегося маленького мальчика. Я часто спрашивала, ел ли он что-нибудь, и он весело отбарабанивал мне список блюд, которые отведал в последние 24 часа. Но вскоре я научилась, на чем его можно поймать. Он из тех людей, которые не умеют врать. Когда такое случалось, я отчитывала его, надевала фартук и начинала готовить. Не могу припомнить, сколько раз наши свидания проходили на кухне. Уверена, что это я изменила стиль одежды Мика. Когда я впервые узнала его, он носил все, что угодно, только не элегантное, выбирая самые невообразимые и ненормальные наряды, занашивая их до такого состояния, что они падали с плеч. Когда мы стали вместе ходить по магазинам, я подговаривала, чтобы он тратил как можно больше денег на одежду. Если ему понравилась рубашка, я уговаривала купить две или три, но не одну. Постепенно я заметила в нем изменения. Теперь он носит изящные спортивные куртки и отутюженные узкие брюки. У него также есть хороший комплект галстуков."

С развитием карьеры "Роллинг Стоунз" в 1963-65 годы кругозор Мика расширился, хотя его родители отметили, что его старый интерес к политике вроде бы слабеет. В свободное время он уезжал в Бекингем-шир учиться верховой езде вместе о Крисси Шримптон на ферме ее родителей, временами он исчезал на несколько дней, отправляясь на континент, чтобы побродить по художественным галереям и музеям, он увлекся теннисом, жадно следил по ТВ за Уимблдонскими играми. Посещая Австралию и США с "Роллинг Стоунз", он пристрастился к водным лыжам. Если верно то, что о человеке можно судить по его друзьям, то и тут появились признаки роста его личности. По вечерам его можно было увидеть в ресторанах Челси вроде "Кассероул", где он обедал, а затем он направлялся в популярные тогда клубы "Ад Либ", "Кромвельский". "Иногда он просто остается дома и слушает диски, – рассказывал Крис Джаггер, – когда он вернулся из последней поездки в США, он бредил джазовым органистом по имени Джон Паттен. Он также восторгался Чарли Мингусом и собрал большую коллекцию дисков спиричуэлов я госпелов. Одна из немногих групп, на которых он по-настоящему помешался – это "Ху". Некоторое время он жил у Дэвида Бейли, фотографа, который стал одним из самых близких его друзей.

Другими близкими друзьями были также "Битлз", особенно Леннон, с которым Джаггер, казалось, чувствовал особую духовную близость.

"Они так хорошо ладили друг с другом, потому что они оба интересные собеседники, – сказал Крис Джаггер. – Джон учился в художественном колледже и одно время хотел стать журналистом. Мик ходил в университет и разделял его интерес к искусству и музыке, как-то раз Джон остался у Мика на всю ночь слушать диски, которые он привез из США. Джон ушел около 6 утра, когда уже начали разъезжать молочники, и нигде не мог поймать такси, так что поехал домой в метро через весь Лондон в толпе уборщиков, направлявшихся на работу, и никто из них не узнал его."

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Двумя самыми близкими друзьями в "Роллинг Стоунз", когда они начинали, были Мик Джаггер и Кит Ричард. Их дружба имеет глубокие корни. Оба они выросли в одном районе – в Дартфорде, в Кенте, и хотя они стали близкими друзьями лишь в годы юности, оба еще детьми учились в одной начальной школе. Кит был единственным ребенком в семье Ричардсов -окончание "с" он опустил, когда выбирал себе сценическое имя в начале карьеры музыканта (единственный член "Роллинг Стоунз", который полностью изменил фамилию, это Билл Уаймен, чье настоящая фамилия Перкс). Мать Кита, миссис Дорис Ричардс, работала демонстратором на продаже стиральных машин в кооперативном магазине в Дартфорде. Он всегда был очень близок с ней. "Ребенком Кит всегда был чуть-чуть маменькиным сыночком, – сказала однажды миссис Ричардс. – Когда он пошел в школу, его обычно охватывала паника, если я не ждала его, когда все дети выходили из школы. Думаю, что он очень избаловался, потому что был единственным мальчиком в семье. Я выросла в семье, где было семь девочек, и это значит, что у него было шесть теток, и все они испытывали к нему нежность, потому что он был очень хорошеньким. Он всегда выглядел таким пухленьким и крепеньким, с румяным носиком."

В детстве Кит всегда был щедр к своей матери, эта черта не исчезла, когда он стал "роллинг стоуном". Он делал ей самые различные подарки: от нового авто "Остин-1100" до ювелирных изделий вроде старинных часов с цепочкой и золотой зажигалки. "Он и в детстве был таким, постоянно копил гроши, чтобы сделать подарок на день рождения или на рождество или купить мне коробку шоколадных конфет. Он всегда был готов потратить деньги скорее на других, чем на себя, и никогда не забывал чужие дни рождения. Однако, он всегда был одиночкой и предпочитал свое общество любой компании. В какой-то период он вступил в ассоциацию бойскаутов, но ушел через несколько недель – совсем не любил играть в регби. Когда он выдыхался во время кросса, то всегда сходил с дистанции и прятался за дерево, всегда любил животных, и помню, как-то раз принес домой белую мышь, потому что, по его словам, боялся, что владелец убьет ее. Мы держали ее в клетке, и Кит заботливо ухаживал за ней, пока однажды, когда нас никого не было, мышь не сбежала, и больше мы ее не видели. Он очень горевал... С возрастом Кит стал очень независимым, я всегда делала для него так много и боялась, что он безнадежно пропадет, когда оставит дом, но оказалось вовсе не так."

Интерес к музыке появился у Кита с раннего детства, и когда ему исполнилось 15 лет, мать купила ему гитару за 10 фунтов. "С того дня она стала самой важной вещью в его жизни, – рассказывала она. – Перед войной мой отец руководил танцевальным оркестром, и он научил Кита нескольким аккордам, а остальному Кит научился сам. Одно из самых великих его желаний – уметь играть по-настоящему хорошо".

До той встречи на Дартфордском вокзале Кита больше тянуло к живописи, нежели к музыке, он прогрессировал от Дартфордской технической школы до Сидкапской художественной, где провел три года, готовясь к профессии рекламиста (хотя в нем редко видят эту сторону, но Кит по сей день искусный карикатурист). До колледжа Кит был полустилягой, который гордился своими розовыми носками и брюками-дудочками. Но художественный колледж изменил все, он стал более богемным, его интерес к музыке усилился благодаря дружбе с Диком Тейлором, который позже сам оставил "Роллинг Стоунз", чтобы пройти курс в Королевском художественном колледже.

"Дик все время пытался уговорить Кита вступить в группу, – говорила миссис Ричардс, – но, несмотря на то, что он так увлекался игрой на гитаре, по какой-то причине он не делал этого, пока не встретился с Миком, и тот изменил его решение. С тех пор они втроем использовали каждый свободный час, чтобы попрактиковаться у кого-нибудь дома."

Ко времени окончания трехлетнего курса Кит принял решение: вместо того, чтобы заняться рекламным делом, он переехал в квартиру на Эдит Гроув с Брайаном и Миком. Позже, когда "Роллинг Стоунз" подписали контракт с менеджером Эндрю Лугом Олдхэмом и Эриком Истоном, он и Мик переехали в гораздо более комфортабельную квартиру на Мейпсбери Роуд в Хампстере, Северный Лондон. Там-то они и начали писать песни вдвоем с Миком, этот союз принес "Роллинг Стоунз" их самые успешные диски, и благодаря авторским гонорарам сделает Мика и Кита самыми богатыми членами группы (часто забывают, что первыми хитами "Роллинг Стоунз" были переработки чужих боевиков – "Come On" был номером Чака Берри, "I Wanna Be Your Man" написана для них Ленноном-Маккартни, "Not Fade Away" – старая песня Бадди Холли, "Красный петушок" сочинен Вилли Диксоном и стал хитом Сэма Кука).

В квартире вечно царил уютный беспорядок, пепельницы были переполнены клочками бумаги, апельсиновыми корками и старыми окурками, на полу были разбросаны газеты и журналы (Мик всегда читал запоем), диски с записью ритм-энд-блюза, которым они восторгались.... Они разделили свою главную комнату на две части, в одной была гостиная, в другой – столовая с современным столом из светлого дерева и комплектом стульев, а в другом конце комнаты стояли старые потрепанные кресла и софа. "Так нам нравится, – говорил Кит в ту пору. – Здесь мы проводим большую часть времени, когда не гастролируем и редко выходим, большинство ночей мы просто посвящаем сочинению новых песен, часто засиживаясь до утра. Заметь, мы спим до полудня, а порой до самого вечера."

Вскоре Мик и Кит стали писать песни и ддя других артистов – "Как проходят слезы" для Марианны Фейтфул, "Голубое становится серым" для Клиффа Ричарда, "Эта девушка – из вчерашнего дня" для Джина Питни, "Сидя на заборе" для "Туайз Аз Мач", "Не вовремя" для Криса Фарлоу, а также все собственные хиты "Роллинг Стоунз" после "Последнего раза". Вскоре у них было пять разных компаний, контролировавших их авторские права – с такими странными названиями, как "Ненкер энд Фелдж Лимитед" и "Портдайк Лимитед". "Мы постоянно приходили в Бюро регистрации с названиями, которые были уже зарегистрированы, так что в конце концов позволили им самим найти название – мне кажется, название "Портдайк" как раз было у них свободно", – сказал Кит.

Некоторое время спустя я взял интервью у Мика и Кита по поводу их композиторства, и Джаггер рассказал мне: "Наверное, люди никогда этому не поверят, но мы просто не знаем, сколько денег зарабатываем, за всеми нашими деньгами следит бухгалтер. В конце года на наш личный счет записывается все оптом – гонорары за диски, за выступления, за права на исполнение, за продажу и т.д... мы не имеем представления, за какую конкретно песню или концерт. Однажды я попросил показать точные цифры и бухгалтер дал мне список, в котором я совершенно запутался."

Кит объяснил так: "После тысячи фунтов идет десять тысяч, а дальше это уже ничего не значит, просто много денег, об этом не думаешь. Я считаю, самой успешной композицией в смысле гонораров должна быть "Удовлетворение", которую на настоящее время записали более 60 разных артистов по всему свету, но мы не имеем представления, сколько на ней заработали. Надеюсь, все еще зарабатываем. Вероятно, это единственный номер, который, как нам кажется, был лучше интерпретирован другим артистом – мы предпочитаем нашему собственному исполнению версию Отиса Реддинга. Обычно Мик пишет слова, я музыку, просто в голову приходит какая-нибудь идея – например, фраза "я не могу получить удовлетворения" или "слезай с моего облака", и ты танцуешь от этого. Одна идея приходит к другой."

"Обычно я сажусь и непрерывно сочиняю, пока не кончаются идеи. Я редко возвращаюсь к чему-нибудь. Странная вещь, но самое большое удовольствие я получаю от предвкушения песни. Это настоящее наслаждение – знать, что ты напишешь что-то, что может стать нашим следующим синглом. К тому времени, когда песня выходит на рынок, я забываю о ней, и мы обычно пишем следующую", – рассказывал Кит.

"Песни, которые мы сочиняем, нельзя сравнивать с песнями Коула Портера, Ирвинга Берлина или Роджерса и Хаммерстайна, – сказал Мик. – Они написаны для искушенного слушателя. Их песни сейчас называют стандартами – а это просто старые песни, вот и все. Главным образом для людей, которым минуло 30 лет. Играешь что-нибудь достаточно долго и часто, и все говорят, что это стандарт. "Долговязая Салли" сегодня должна быть стандартом." Кит добавляет: "Если кто-нибудь в смокинге и с сальными волосами, вроде Синатры, возьмется записать одну из наших песен, тогда и у нас тоже появится стандарт. Музыка Ирвинга Берлина построена на основе оперетты и джаза. Наша музыка испытывает влияние белой и негритянской народной музыки. Мы стараемся отобразить прогрессивные позиции. Необходимо быть прогрессивным, когда пишешь для молодежи."

"Прогресс в музыке может даже идти в обратном направлении. Возьмем "Троггс". Они экспериментируют с простотой – это форма прогресса. Дилан -прогрессивный композитор. Стоит только послушать "Блондинку на блондинке", а потом его ранние диски, чтобы убедиться, как далеко он ушел. Просто люди не симпатизируют Дилану, они говорят, что "Женщина из дождливого дня" – чепуха, но если накачаться и послушать диск, тогда поймешь", – сказал с улыбкой Кит, пока Мик продолжал подчеркивать значение того, чтобы быть впереди своей аудитории.

"Именно на этом и проваливаются люди вроде Билли Грэма, – говорит Мик, – он рассуждает о морали, которая уже не имеет отношения к молодежи. Его нравоучения иллюстрируются примерами из тех времен, которые остались в прошлом. С людьми завтрашнего дня нельзя общаться голосом вчерашнего."

ГЛАВА ПЯТАЯ

Возможно, самым счастливым, самым довольным и, безусловно, самым загадочным членом "Роллинг Стоунз" является их ударник – Чарли Уоттс, и он производит такое впечатление с той самой поры, когда последним из всех вступил в группу в январе 1963 года. Оттого, что Чарли редко дает интервью, его окрестили "сайлент стоуном" – "немым камнем". Поскольку он часто улыбается и мало говорит, выражение его лица сравнивали о Моной Лизой. Однажды в интервью для "Мелоди Мейкер" Чарли сказах: "Я произвожу впечатление скучающего человека, но это не так. Просто у меня невероятно скучное лицо." С самого начала в нем были заметны зрелость и спокойствие, и я часто подозревал, что, несмотря на известность, которой пользовался Мик, и тот факт, что пресса относилась к нему как к рупору своего поколения, Чарли Уоттс, возможно, обладает самым развитым интеллектом из всех "Роллинг Стоунз".

Беда в том, что Чарли редко оценивает себя по достоинству. Он вежлив, скромен и редко позволяет кому-нибудь за пределами группы копать глубже. Он сумел оградить свою частную жизнь лучше, чем остальные члены группы, и, как и Билл Уаймен, никогда не был замешан в скандалах с наркотиками, которые преследовали Мика, Ричарда, Джонса во второй половине 60-х. В музыкальных кругах у него и у Билла сложилась репутация абсолютно "порядочных" людей. Просто дело в том, что когда успех вскружил голову Брайану Джонсу и в конечном счете погубил его, и когда Мик и Кит распахнули двери самым разным наркотикам, Чарли Уоттс вел гораздо более нормальный образ жизни и всегда твердо придерживался его.

Он родился в июне 1941 и вырос в общежитии в Нисдене, перешел из школы Тайлерс Крофт, где получил несколько премий по искусству и английскому языку, в Харроуский художественный колледж.

"Чарли был крупным мальчиком с сильными ногами и любил спортивные игры, особенно футбол, и вечно приходил домой с грязными коленками и в перепачканной одежде, – рассказывала его мать. – Нам часто казалось, что он станет футболистом, даже сегодня он перебегает улицу, чтобы пнуть камень. Отец гораздо больше гордился теми призами, которые он получал в школе, чем его успехами в "Роллинг Стоунз". Мы хотели, чтобы Чарли занялся графикой или черчением, и были очень довольны, когда он поступил в Харроу... Чарли всегда мечтал о комплекте ударных инструментов и постоянно барабанил по столу деревянными палочками или ножом и вилкой. Мы купили ему набор барабанов на рождество, когда ему было 14 лет. Они стоили 12 фунтов. Он тотчас вцепился за них и часто сидел дома, проигрывая джазовые пластинки и аккомпанируя на своих барабанах. Соседи у нас были очень хорошие, никогда не жаловались."

После окончания художественного колледжа Чарли работал чертежником и дизайнером в рекламном агентстве Чарльза Хобсона и Грея, а по вечерам начал подрабатывать ударником и в конце концов вступил в "Блюз Инкорпорейтед" Алексиса Корнера, именно поэтому ему позже предложили место в "Роллинг Стоунз". "Я познакомился с Корнером в каком-то клубе, – рассказал Чарли в интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" в 1964 году, – и он попросил меня играть с ним. Мой друг Энди Уэбб посоветовал мне вступить в группу, но я должен был ехать в Данию работать дизайнером и поэтому лишился контакта. Пока меня не было, Корнер сформировал свою группу, и я вернулся в Англию вместе с Энди. Я вступил в группу вместе о Сирилом Дэвисом, и Энди обычно пел с нами. В нашей группе было несколько великих парней, вроде Джека Брюса."

Именно благодаря этой группе он познакомился с Брайаном, Миком, Китом. В том же интервью Чарли продолжал: "Мы играли в клубе в Илинге, а они иногда присоединялись к нам. Тогда все было по-другому. Люди подходили к эстраде и пробовали свои силы, и все было здорово. Мы так много работали, что я не мог справиться с тем, чего хотел Корнер. Это был совершенно иной мир – Корнер был очень большим человеком. "Роллинг Стоунз" из всех, кого я знал, играли бесплатно. Это было здорово, тем не менее, – и я присоединился к ним. Потом, чуть погодя, и мы стали зарабатывать. Знаете, как это чудесно – получать деньги за такие вещи."

Первые несколько месяцев после вступления в группу Чарли продолжал работать в рекламном агентстве, забавляя остальных, когда он иногда появлялся в квартире на Эдит Гроув с мольбертом под мышкой и спрашивал, будет ли сегодня вечером концерт. Даже тогда он отличался от остальных "роллинг стоунов" – почти всегда в костюме и при галстуке и с гораздо более короткими волосами, нежели у остальных. У него даже был комплект носовых платочков! Друзья прозвали его "Красавчиком Бруммелем"! В то время, до женитьбы, Чарли жил у родителей, которые очень беспокоились, когда он бросил рекламное дело и стал безработным "роллинг стоуном". "Чарли всегда гордился своим внешним видом, – рассказывала миссис Уоттс. – Отец всегда ходил с ним покупать одежду, пока ему не исполнилось 17 лет, и до встречи с "Роллинг Стоунз" у Чарли всегда были короткие волосы. Обычно его стригла сестра Линда. Чарли никогда не доверял парикмахерам. Я была обеспокоена, когда он бросил работу, он все еще жил дома, и мы должны были содержать его. Разумеется, я надеялась, у группы все будет благополучно, но я не представляла, что они станут такими известными. Чарли иногда действительно производил впечатление угрюмого человека, но на самом деле он вовсе не злобный. Просто он очень занят своими мыслями, он очень сердечный."

Когда к "Роллинг Стоунз" пришел успех, Чарли отнесся к этому гораздо спокойнее остальных – женился в 1964 на Ширли (не оповестив остальных), создал домашний очаг в квартире в Паддингтоне, затем купил дом в Люесе, Суссекс, и, наконец, поместье в Суссексе, в котором раньше жил лорд Шоукросс, и где в ХVI веке находился охотничий домик первого архиепископа Кентерберийского. Наряду с постоянно пополняющейся коллекцией современных джазовых дисков, которую Чарли начал собирать еще подростком, они с Ширли теперь стали собирать старинную мебель, сувениры, связанные с Гражданской войной в США, викторианские куклы (хобби Ширли), редкие и антикварные книги, украшения и картины. Они оборудовали одну комнату под мастерскую для Ширли, чтобы она продолжала свои занятия скульптурой; у Чарли была другая, где он мог работать над своими замыслами – большинство из них остались личными и не были опубликованы, однако он написал и проиллюстрировал книгу про американского джазмена Чарли Паркера – "Ода птице высокого полета", – а также иллюстрировал две детские книги. И хотя его таланты, казалось, расцветали, Чарли всегда был слишком скромен, чтобы говорить о них, ореол таинственности никогда не покидал его.

В октябре 1964 он неожиданно женился на Ширли, с которой он был знаком уже три года. Они познакомились, когда он играл с Корнером в лондонском клубе. Они тайно бракосочетались в Брэдфорде, Йоркшир, 14 октября, и новость эта обнаружилась лишь спустя пять недель, когда Чарли рассказал "Дейли Мейл": "Да, я женат, я скрывал это от ребят. Я считал, что если это обнаружится, то произведет на них плохое впечатление. Я рассчитывал сохранить тайну как можно дольше, а когда рассказал – я был обязан сделать это, – их реакция была всего лишь: "О, это хорошо. Теперь ты женат."

Чарли рассказал, как он познакомился с Ширли: "Она была в зале, когда я приметил ее. Она понравилась мне, и я попросил свидания. С тех пор мы были вместе, исключая короткий разрыв. Я сделал ей предложение шесть месяцев назад, она согласилась. Полагаю, теперь узнают все. Я пытался сохранить это в тайне, я хотел, чтобы это осталось в тайне, но, по-моему, если Хрущев не умеет хранить тайну, то не сумел и я."

Ширли рассказала в газете: "Мы хотели пожениться около года, но просто не осмеливались. Мы считали, что это повредит карьере Чарли. Но шли месяцы, и мы решили, что больше нельзя жить врозь, мы решились на тайную свадьбу в Брэдфорде всего лишь за несколько дней до этого. Все прошло в ужасной спешке. Нам пришлось три дня ждать разрешения на венчание, и мы понимали, что если в последнюю минуту у Чарли появится работа в студии, все наши планы рухнут. Я плохо помню официальную церемонию, все произошло слишком быстро. Мы проскользнули в боковую дверь, чтобы никто не видел нашего бракосочетания."

Регистратор, мистер Дж.Р.Хинкинс, обещал хранить тайну и не сказал даже своей дочери. А один из двух свидетелей, мистер Энди Хугенбум, друг Чарли, сказал: "Чарли и Ширли так сильно любили друг друга, что хотели пожениться как можно скорее, единственным выходом было не говорить никому, даже менеджеру и ребятам из группы."

Впоследствии Чарли был не менее скрытен и вел образ жизни, совершенно отличный от жизни большинства своих современников в музыкальном бизнесе, даже сегодня многое остается загадочным. "Вы удивитесь, если случайно столкнетесь с закулисной жизнью Чарли, потому что он совершенно иной человек, нежели вы думаете, – сказал мне как-то Йан Стюарт. – Его хобби – изучение Гражданской войны в США. Его коллекция сувениров достаточно хороша для многих больших музеев. В гардеробе висит полная форма солдата Конфедерации, на стене развешаны ружья, предметы одежды, пуговицы от мундиров и медали. На книжных полках – самые авторитетные книги по этой войне. Во время одного турне по США у нас была свободная неделя. Чарли сразу исчез. Потом мы узнали, что он вернулся в Геттисберг и проехал по всем остальным знаменитым полям сражений, разгуливал по каждому, рисуя в своем воображении, как разворачивались войска к бою. Это была ужасная война, – сказал он мне позже, -очень трагическая, ведь она происходила между людьми, у которых было так много общего. Им надо было работать вместе, устраивать страну, а не убивать друг друга." В статье "Нью Мюзикл Экспресс" однажды сообщалось, что дома у Чарли имеется прекрасная библиотека книг от Дилана Томаса до Оскара Уайльда, много томов по искусству, что рядом стоит голова греческого бога Гипноса из зеленого мрамора, что в спальне стоит огромная кровать с пологом на четырех столбиках, с подставкой для мечей у изголовья, что у него есть специальная комната для коллекции кукол, которую собирает Ширли, что его кабинет забит ружьями и револьверами времен Гражданской войны в США. "В рамку вставлен список личного состава американского кавалерийского эскадрона, в котором перечислен каждый человек и его звание и сколько долларов он получил в 1880 году. Один кавалерист записан от руки мелким четким почерком, как казненный за кражу винтовки."

Однажды я беседовал с Чарли обо всем этом, и разговор очень оживился, когда обнаружилось, что мы оба покупаем книги в магазине "Боу Виндоуз" на Льюис Хай стрит. Чарли рассказал о своем экземпляре "Прорицание грума", о Библии, напечатанной в 1706 году, о старейшем издании "Мучеников Фокса" и о коллекции книг с иллюстрациями Артура Ракема, затем я вытащил из кармана записную книжку -и разговор оборвался! "Нет, я вовсе не обладаю чудесной коллекцией сувениров Гражданской войны, откуда ты взял? -спросил он. – "Наверное, прочитал в журнале? У меня есть кое-что из оружия, униформы, несколько пуль, которыми, как предполагают, стреляли во время Битвы при Литтл Биг Хорне – это все... Мне нравятся истории про ковбоев и индейцев, – сказал Чарли, – у меня есть несколько хороших книг с раскрашенными от руки иллюстрациями, но никто не захочет читать об этом, не так ли? Ты так считаешь? Что ж, а я нет! Я собираю Георгианское серебро, но я не хочу говорить об этом. Кому это интересно? У меня есть немного хорошего серебра, но я никогда не платил больше, чем по 200 фунтов за штуку. Мне нравится копаться в лавках старьевщиков, но я никогда не покупаю ведь оттого, что она считается хорошей, а потому что она и есть хорошая. Но никому это не интересно, не так ли? Несмотря на такую излишнюю скромность, которая пропитывает все интервью Чарли после успеха "Роллинг Стоунз" (репортеры отмечали, что он возражал против своей фотографии на обложке своей первой книги, что он не вставлял в рамку ни одну из своих книг и т.д.), его достоинства ударника никогда не были занижены. Остальные члены "Роллинг Стоунз" считали себя счастливыми, что заполучили его, т.к. хорошие ударники – редкость. И поскольку, вступив в группу, Чарли стал их связующей ритмической силой, подчеркнутой басами Билла Уаймена, они стали строить на этом фундаменте свою музыку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Билл Уаймен был принят в группу последним. Ребята поместили объявление в еженедельной музыкальной газете "Мелоди Мейкер", что им требуется басист, и он явился на пробу в "Уэдербай Армс", трактир на Кингз Роуд в Челси.

Несколько вещей беспокоили его: "Я не знал, надевать ли свой лучший костюм или нет", – сказал он позже. Решив проявить осторожность, он нарядился в свой лучший выходной костюм с воротничком и галстуком, и пришел в паб. Там он увидел Мика и Брайана, стоявших у стойки бара, длинноволосых и в джинсах. Это было не единственным различием в образе жизни между Биллом и двумя неоперившимися "роллинг стоунами" – он был уже женатым человеком с размеренным образом жизни, воспитывал маленького сына и был на восемь лет старше их!

В ретроспекции он производил впечатление малообещающего новобранца. В интервью Ричарду Грину из "Нью Мюзикл Экспресс" в мае 1964 Билл вспоминал: "Я играл в рок-н-ролл-группе в Пендже, а потом прочитал объявление. что "Роллинг Стоунз" ищут басиста, и сразу пришел, порепетировал с ними и исполнил несколько номеров. Мы перебрали кучу мелодий, это не было настоящим прослушиванием, я им не понравился, но у меня был хороший усилитель, а тогда они крайне нуждались в усилителях! И они оставили меня. Позже, когда они хотели избавиться от меня, я, видимо, уже притерся и удержался. Мне просто суждено было быть с ними."

Насколько уверенно чувствовал себя Билл в группе в те ранние дни, не знаю, но в октябре 1965 в музыкальных кругах поползли слухи, что он собирается уйти из "Роллинг Стоунз". Когда в "Диск Уикли" поинтересовались насчет этих слухов, Билл опроверг такие заявления и сказал, что в группе нет раздоров, и что их отношения не могут быть лучше. "Я впервые слышу об этом, – сказал он. – Не знаю, известно ли об этом остальным ребятам. Я вовсе не собираюсь уходить – если меня вышвырнут, я еще получу свои деньги, а уйти по своей воле – нет, я не дурак."

Это еще мягко сказано – Билл очень мудрый парень, вроде Чарли, ведет такой же образ жизни н обладает такой широтой взглядов, до которых далеко обычному музыканту. Хотя в публикациях о "Роллинг Стоунз" обычно дается другая дата, но Билл – чье настоящее имя Уильям Перкс – родился 24 октября 1936. Он вырос с двумя братьями, Джоном и Полом, и двумя сестрами, Джуди и Энн, в Пендже, графство Кент. Их отец, которого тоже звали Уильям Перкс, частенько играл на аккордеоне на семейных пикниках и в местном пабе, и они с женой, миссис Кэтлин Перкс, поощряли во всех своих детях любовь к музыке. К 14 годам Билл играл на рояле, органе и кларнете. "Помню, я говорил им, что если они научатся играть на музыкальных инструментах, то никогда не будут нуждаться", – сказал однажды мистер Перкс журналу "Тудей".

Билл начал брать уроки игры на рояле в четыре года, и его мать однажды рассказала мне: "Беда в том, что он никогда не играл в правильном темпе и учился с ленцой. В конце концов это нам так надоело, что мы отдали рояль. Не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь выходил из себя. Позднее мы выяснили, что если что-то тревожило Билла, он поднимался к себе в спальню и читал Библию – он был очень привязан к нашей местной церкви и десять лет пел в хоре и собирался стать церковным органистом."

В юности эта цель изменилась. Он учился в Бекенемской классической школе, и в том же интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" Билл вспоминал, что когда окончил школу, "...не имел ни малейшего представления, чем заняться. Я ни в чем не преуспел, кроме математики. Смешно это – разбираться в математике. Я устроился в фирме в Люисеме и начал с нуля на мелкой конторской должности. Я действительно был нулем, мне давали всякую мелочь, которой никто не хотел заниматься."

Он отслужил два года в ВВС, большей частью на территории Германии, женился на Диане (октябрь 1959), сейчас они в разводе, и ко времени вступления в "Роллинг Стоунз" делал успехи в фирме, которая наняла его после школы. Однажды он перешел работать в универмаг в Пендже, но потом его попросили вернуться и накинули 3 фунта в неделю, и он согласился.

"Вскоре мне дали хорошую работу, – рассказал он, – надо мной был только один начальник, а потом уже шел управляющий. У меня было хорошее будущее, и все уговаривали меня не уходить, когда я связался с "Роллинг Стоунз". Хотя я и играл в "Роллинг Стоунз", но не бросил работу, хотя едва не помер. Я работал с "Роллинг Стоунз" до двух ночи, потом возвращался домой, а в шесть утра надо было вставать, чтобы идти в другое место. Половину времени я не понимал, где нахожусь. В конце концов, я оставил фирму."

С Дианой он познакомился на танцах в "Ройстоне", и ходил с ней 18 месяцев, прежде чем они поженились – в начале 1960, через несколько месяцев после свадьбы Билл собрал свою группу "Клифтонс". В интервью для газеты "Диск Уикли" в 1965 Диана рассказывала: "Я никогда не испытывала особого интереса к поп-музыке до встречи с Биллом. Я и сейчас не испытываю к ней особого интереса, хотя мне нравится музыка "Роллинг Стоунз". Я никогда не возражала против того, чтобы он играл в группе, ведь если бы я и стала возражать, это не привело бы ни к чему хорошему! В такой ситуации выход один – либо соглашайся, либо уходи. Раз уж Билл начал играть на гитаре, его не заставишь бросить ее. Через семь месяцев после его вступления в "Роллинг Стоунз" они стали профессионалами. Мне было все равно, то или другое. Домой он приносил поначалу примерно те же деньги, что и раньше, так что это было его дело. Волосы у Билла никогда не были особенно короткими, и я не заметила в нем никакой перемены, когда он вступил в "Роллинг Стоунз". Меня очень расстраивало, когда, особенно в ранние дни, ребят называли "троглодитами" и грязнулями. Стоит ли часами стирать и гладить рубашки, чтобы люди оборачивались и называли твоего мужа грязнулей? Он всегда был семейным человеком и любит сына Стивена, которому три годика. Стивен, в свою очередь, папенькин сынок, и прямо-таки изнемогает, когда его нет. Билл добрый и заботливый, он явный хозяин в доме. Однако, главная линия у него – держаться в стороне. Я никогда не хотела вмешиваться в жизнь группы, для Билла это почти как обычная работа, когда он играет где-нибудь вдали от дома. Он уходит на работу, но когда возвращается домой, то не приводит с собой остальных."

В детстве, юности и в первые годы супружества Билл вел самую обычную жизнь. Его родители встречают с улыбкой любой вопрос, мог ли он быть бунтарем? "Билл бунтарь?! Никогда, – говорит его мать. – Самая бунтарская вещь, которую я могу за ним припомнить, это то, что он обескураживал противника в крикете, переключаясь с левой руки на правую при подаче или отбивании мяча. Видите ли, он одинаково свободно владеет обеими руками. У него хорошее чувство юмора, он горазд на выдумки. Не думаю, чтобы кто-то когда-то взял над ним верх. Помню, однажды он пошел с Дианой на танцы, его не пустили из-за слишком узких брюк. Тогда на следующей неделе он пришел в широченных штанах, его спокойно пропустили, он прошел в туалет и снял их. Под ними были те, что он надевал в прошлый раз... Сразу же после окончания школы он загорелся желанием участвовать в каком-нибудь ансамбле. Когда он встретился с "Роллинг Стоунз", мы поначалу были не очень рады – ведь ему нужно было содержать жену и ребенка, но скрывали свои чувства. Мы понемногу выручали их, ведь первое время им бывало тяжело. Во всяком случае, это не пошло им во вред. Я считаю, что это помогает, когда поначалу приходится немного побороться."

Когда к "Роллинг Стоунз" пришел успех и потекли деньги, Билл окончательно созрел. Он всегда интересовался астрономией, теперь он начал собирать книги на эту тему. Он занялся фотоделом, приобрел дорогие объективы и часто исчезал на несколько дней, отправляясь в западные провинции изучать полевые цветы и старые дома. Он вступил в Клуб филофонистов в Теннесси, чтобы собрать специализированную коллекцию блюзовых дисков, и начал охотиться за старыми дисками на 78 оборотов в дополнение к своей всеохватывающей коллекции музыкантов разных поколений, включая Баха, Чайковского, Моцарта, Коула Портера, Роджерса, Хаммерстайна, всех первых звезд рок-н-ролла, современный и традиционный джаз. Он начал собирать поэзию, стал "официальным библиотекарем" "Роллинг Стоунз", подшивая все вырезки из газет, ранние документы, фото, публикации, сувениры и т.д. с намерением написать когда-нибудь собственную книгу об истории группы. Как только он стал платежеспособным, он двинулся вверх по лестнице земельной собственности – сначала переехал в современную квартиру с подземным гаражом в Пендже, затем в дом стоимостью 15 тысяч фунтов в поместье Элмстед Вуд Клоуз близ Бекенема, который он описывал как "...одно из тех мест, где по стенам вьется плющ, а в окна вставлены решетки. В гостиной дубовые панели, хороший большой сад, огороженный высокой живой изгородью. Это один из тех фальшивых особняков, которые строили в 20-х годах." Здесь у него была своя студия, уставленная рядами книг и дисков. Когда один репортер критически заметил, что нигде не видно музыкальных инструментов, Билл сказал: "А зачем? Каменщик не выкладывает стены в свободное время. По-моему, я семейный человек, я сам по себе. Мик и Кит – единственные в группе, которые проводят вместе все свободное время. Я, видимо, единственный из "Роллинг Стоунз", сохранивший прежние взаимоотношения с друзьями."

Позже, после развода с Дианой, Билл приобрел такой дом, о котором всегда мечтал – Геддинг Холл, суффолкский дворец, построенный в царствование Генриха VIII, окруженный рвом и с 14 акрами садов, а также стал лордом Геддингским и Тормвудским, словно по наследству.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Итак, все "роллинг стоуны" в сборе: Брайан Джонс, незрелый фантазер; Мик Джаггер, чьи родители рассчитывали, что он станет политическим деятелем; Кит Ричард, прямиком из художественного колледжа; Чарли Уоттс, дизайнер со сходным художественным образованием; Билл Перкс, женатый человек с надежной работой и домом в пригороде, который всегда жаждал стать музыкантом. Пять разных личностей составили одну группу. Оглядываясь назад, следует признать, что это была малообещающая комбинация. Первоначально их было шестеро, но Йан Стюарт выпал из состава, когда "Роллинг Стоунз" подписывали свой первый контракт на менеджмент с Эндрю Лугом Олдхэмом и Эриком Истоном. Однако, Стюарт все еще часто играл на рояле и органе во время записи пластинок, иногда участвовал в ТВ-шоу (скрытый за экраном, в безвестности для аудитории) и по сей день является гастрольным менеджером группы. "Я пришел раньше Чарли и Билла, а когда нам потребовался новый ударник, я предложил Брайану взять Чарли, – рассказывал Стюарт "Нью Мюзикл Экспресс" в сентябре 1964. – Я ушел из-за одной-двух вещей, и "Роллинг Стоунз" остались впятером вместо шести. Я не хочу, чтобы на меня тыкали пальцами на улице и разорвали на кусочки, так что мне было лучше убраться по-хорошему."

Однажды Стюарт рассказал мне: "Я пришел в группу вторым и был их пианистом, пока Олдхэм не решил, что я должен исчезнуть на второй план, отчасти из-за недостаточной длины волос. На это была очень веская причина – мы с Биллом единственные в то время работали и просто не могли шляться с длинными волосами, иначе нас уволили бы. Поэтому я стал гастрольным менеджером, хотя до сих пор играю на рояле на многих дисках "Роллинг Стоунз" – они выплачивают мне гонорары."

Йан Стюарт работал клерком в отделе экспортной торговли Имперского химического треста (ИКИ) и оказал группе еще две незаменимые услуги – он продал акции, которые ИКИ выдавал своим служащим с целью привлечения их к акционированию компании, и купил фургон, на котором возил "Роллинг Стоунз" на концерты в клубах и танцзалах, а также воспользовался своим служебным телефоном для приема заказов в первые дни группы, поместив номер "Виктория 44444 добавочный 747" в "Джаз Ньюс". "Я обычно занимался всеми делами "Роллинг Стоунз" на работе, и каждые две недели в ИКИ мы получали циркуляры, предписывающие не звонить по личным делам в рабочее время, так что можете догадаться, что произошло, когда мой шеф докопался до истинного смысла добавочного номера 747. Меня вызвали в его кабинет и пригрозили увольнением. Никогда в жизни я не испытывал таких неуютных десяти минут."

Сидя за баранкой и принимая заказы, Йан Стюарт находился в самой гуще событий – он разъезжал с ними повсюду и знал их всех очень близко. "Должен признаться, быть "роллинг стоуном" и совмещать это с повседневной работой – слишком много для меня, – говорил он мне. – Иногда мы добирались домой после работы только в 3 утра, и тогда мне оставалось на сон всего два часа, а потом надо было снова отправляться на работу. Билл был в таком же положении, я часто ночевал у него на кушетке, у меня не оставалось сил добраться домой. В ту пору Билл чуть не бросил группу. Диана считала, что он уделяет дому недостаточно времени. "Ты считаешь это подходящим временем, чтобы возвращаться домой?!" – говорила она, когда мы вваливались в дверь. Остальные "Роллинг Стоунз", тогда еще неженатые, отнеслись к нему сочувственно. Было решено, что Билл будет играть с нами только на хорошо оплачиваемых вечерах. Когда платили мало, он оставался дома. Каждый вечер, возвращаясь с работы, я заезжал на Эдит Гроув к Мику, Киту, Брайану, и если был ангажемент, мы все ехали дальше. В ту пору они голодали, мы с Биллом покупали им продукты на те мизерные деньги, которые откладывали с зарплаты. У нас было очень мало заявок, отчасти оттого, что никто не хотел принимать нас, и отчасти из-за того, что мы хотели порепетировать, прежде чем выступать в клубах, а это тогда было большим делом. По правде говоря, мы поскандалили с чиновниками из Национальной федерации джаза. Они считали нас стадом длинноволосых нерях, и им было досадно, что нам всюду оказывают бурный прием, тогда как Корнер и Дэвис срывали лишь жидкие аплодисменты. Им требовались группы с саксами и трубами, но Мик, Кит, Брайан не хотели смешивать свой блюз с модной разновидностью джаза Рэя Чарльза и Каннонболла Аддери. Ребята терпеть не могли, когда кто-нибудь говорил им, как и что нужно играть, кто бы это ни был. За всем этим стояло огромное честолюбие, и то, что мы были молоды и довольно самолюбивы, тоже не облегчало дело. Мы подозревали, что даже владельцы клубов в то время просили не ангажировать нас. Поэтому, не желая быть битыми, мы решили открыть свой собственный клуб в Саут-Оксе, близ Уотфорда, где мы арендовали зал на один вечер всего за несколько шиллингов. Мы приехали точно в срок, достали инструменты и стали ждать публику. И она пришла – всего 10 человек! В тот вечер наше мужество достигло очень низкого уровня. У нас уже бывали до этого неприятные моменты. Два раза в Илинге – сначала навалило снегу, а потом был густой туман, мы вообще не собрали ни одного человека. Но тот вечер в Саут-Оксе был иным, стояла прекрасная погода, мы заказали зал. Винить, кроме себя, было некого. Ответ мы знали, он был прост – никто не хотел смотреть на нас. В тот вечер Мик начал жалеть, что бросил курс экономики в ЛШЭ, а Дик Тейлор сказал, что принял решение: "Первым делом экзамены", – так оно и стало. Это была его последняя ночь в "Роллинг Стоунз". Но остальные остались вместе, и поворотный момент наступил, когда мы уговорили Чарли присоединиться к нам. Он был уже маленькой знаменитостью в клубных кругах. Несмотря на то, что он несколько раз выступал по радио вместе с Корнером, Чарли очень хотел сменить группу. Причина была ясна – Чарли имел постоянную работу в качестве художника-дизайнера, временами зарабатывая по 50 фунтов в неделю. Корнер стал получать все больше и больше ангажементов за пределами города, и наступила пора, когда Чарли пришлось выбирать между штатной работой художника и жизнью музыканта. Он очень тщательно все продумал и в конце концов пришел к выводу, что просто не зарабатывает с Корнером достаточно денег, чтобы иметь основания бросить свою работу. Вместо этого он проводил вечера в "Роллинг Стоунз" и сразу же стал близким другом Кита, с тех пор они стали закадычными друзьями."

Одним из тех, кто звонил Йану Стюарту в его контору в ИКИ, был Эндрю Луг Олдхэм. Тогда, в начале 1963, он как раз заканчивал работать с "Битлз", работа эта продолжалась 5 месяцев после случайной встречи, которая состоялась на съемках "Thank You Lucky Stars!" в январе 1963, перед самым выходом их первого по-настоящему великого хита "Please Please Me". Эндрю уже занимался рекламой певца Марка Винтера и согласился заняться рекламой "Битлз" по совместительству. Он оставил работу, когда Эпштейн решил, что "Битлз" нужен штатный пресс-атташе.

Однажды вечером Олдхэм выпивал в пабе на Шафтсбери-авеню с музыкальным критиком Питером Джонсом, который обмолвился, что видел в Ричмонде "Роллинг Стоунз", затем о них упомянул Харрисон... Олдхэм был достаточно сообразителен, чтобы понять намеки судьбы, он позвонил Стюарту и спросил их адрес, затем забежал к ним на Эдит Гроув, съездил в Ричмонд послушать, как они играют в отеле "Стейшен", где у них теперь был еженедельный ангажемент в клубе Георгио Гомельского "Кроудэдди". Как я упоминал в первой главе, Гомельский считал Брайана движущей силой группы, и именно Брайан постоянно приставал к нему с письменным контрактом. "Если бы я составил контракт, то мог бы стать, полагаю, очень богатым человеком, однако я никогда не верил в эти дурацкие клочки бумаги", – сказал мне однажды Гомельский. Будучи в душе идеалистом, Георгио расстроился, когда "Роллинг Стоунз" бросили его.

"Я считал, что между нами существует устная договоренность, и почувствовал себя очень обиженным, когда они бросили меня и подписали контракт с Эндрю Олдхэмом. Я жутко расстроился, но, по-моему, у них больше причин огорчаться, – сказал он мне однажды, – если бы они остались со мной, то их творчество, на мой взгляд, стало бы более выразительным. Я считаю, что они совершенно не выросли в музыкальном отношении, и не выросли как люди. Безусловно, они не выросли как художники – они до сих пор опускаются до уровня насилия. (Это было в 1968, но, по-моему, с тех пор в их карьере произошло немногое, что могло бы оспорить его замечания.) Считаю, что если бы они остались со мной, я не дал бы им повода искать драки. А они производили такое впечатление. Но против чего они бунтовали?! Я не против непокорности, но мне кажется, у них это стало беспричинным, у них нет ни глубины, ни размаха таланта "Битлз", хотя они обладают огромной силой. Несколько композиций, вроде "Satisfaction", стали своего рода классикой. Ритм – гипнотический... Но я не хочу работать с извергами. Пусть даже люди обладают огромным талантом, но если они изверги, я не хочу с ними работать... "Роллинг Стоунз" были извергами и обладали этой дьявольской мощью, они были эгоистичны и себялюбивы, и мало изменились со временем. Я очень редко вижусь с ними, однако Билл и Чарли всегда были очень приятными и очень талантливыми людьми. Чарли был очень хорошим художником-дизайнером, а Билл часто возвращался домой в 3-4 утра, и в 8 часов уже был на работе. Это восхищало меня. Джонс нуждался в лечении, у него были реакции ненормального человека. Джаггер всегда был очень организованным и целеустремленным, но эгоистичным. Кит был очень избалован. Но, представь себе, они никогда не бедствовали, им пришлось обходиться без обычных удобств всего 6 или 8 месяцев."

Так Гомельский вспоминал о своей дружбе с "Роллинг Стоунз" уже после случившегося. В то время он был рад найти группу для регулярных выступлений в своем клубе "Кроудэдди", и в интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" он сказал, что давно восхищался музыкой "Роллинг Стоунз", еще до приглашения в свой клуб. "Нам срочно требовалась группа для клуба, мы пообещали "Роллинг Стоунз" по фунту на нос с первого вечера, и они быстро согласились. На деле они получили больше – семь с полтиной на всех, а пришло около 150 человек. Но они никогда не получали меньше, а к пасхе заработок был изрядный. Я действительно не мог предложить им контракта, они даже не записали пластинки – я не мог себе этого позволить. У меня был с ними только устный контракт – именно так я и хотел работать. Кто его знает, сколько людей обращалось к ним с предложениями, и в конце концов они ушли к Эндрю Олдхэму и Эрику Истону. У меня до сих пор хранится 7-минутный документальный фильм о "Роллинг Стоунз". Предполагалось, что это будет 20-минутный фильм, но мы так и не собрались закончить его. К тому времени "Роллинг Стоунз" уже бросили меня. В фильме они поют "Прелестное создание", там показано, как они приезжают в клуб и все такое... Я отнес ленту с музыкальным сопровождением в "Декку", но они забраковали их."

Однако, именно "Декка" в итоге заключила контракт с "Роллинг Стоунз" на запись пластинок, хотя к тому времени менеджерами группы стали Олдхэм и Истон. Фирма разыскивала перспективную новую группу, уже заслужив злополучную репутацию компании, отвергнувшей "Битлз" (хотя следует отметить, что "Декка" была не единственной, были и другие компании, посчитавшие, что "Битлз" никогда не добьются успеха, но их ошибки не получили такой огласки). Олдхэм имел связи в "Декке", но обладал очень маленьким капиталом, когда на сцене появился Эрик Истон. "Роллинг Стоунз" сделали несколько записей в студиях АВС, и перед заключением контракта с "Деккой" Олдхэм должен был выкупить ленты, а значит – найти 90 фунтов... Такие деньги были у Истона, который уже имел собственное агентство.

Как я упоминал выше, Олдхэм позвонил в ИКИ Стюарту. "Эндрю спросил, может ли он встретиться с "Роллинг Стоунз", и я назвал ему адрес на Эдит Гроув, он пошел проведать их, – рассказал Стюарт. – К тому времени ребята получали довольно много предложений от разных людей из музыкального бизнеса, но им понравился Олдхэм. Он был молод, дерзок, полон энтузиазма и жаждал разбогатеть. В то время ему было всего 19 лет, и у него было мало опыта в мире большого бизнеса поп-музыки. Но когда дело касалось "Роллинг Стоунз", тут не было препятствий. Через несколько дней он стал их менеджером. Всякий раз, когда мы получали плохую рекламу, Эндрю ничуть не беспокоился – главное, что наши имена попали в заголовки газет."

Другими ключевыми фигурами в истории "Роллинг Стоунз" того времени являлись "Битлз", которые всегда были от природы общительны и испытывали одиночество, поскольку большую часть времени проводили в Лондоне, останавливаясь в отеле "Президент" на Рассел-сквер, вдали от своих привычных ливерпульских точек – кофейных баров и клуба "Блю Энджел", где они частенько коротали время за выпивкой с другими музыкантами в свободные от концертов дни. Теперь, с появлением своих первых дисков в таблицах, они не могли так просто вернуться в Мерсисайд. Их дни в Лондоне были очень занятыми, но к позднему вечеру им было некуда пойти. Харрисон первым услышал о клубе "Кроудэдди" в Ричмонде и о том успехе, которым там пользуются "Роллинг Стоунз".

Впервые они побывали в Ричмонде то ли в феврале, то ли в марте 1963, когда Стюарт еще играл на рояле с "Роллинг Стоунз". "В перерыве Мик, Кит и Брайан разговаривали с ними, пригласили их на Эдит Гроув, где мы болтали и слушали диски часов до четырех, в том числе несколько демонстрационных записей "Роллинг Стоунз", которые еще не издавались. Для "Битлз" это оказалось маленькой сенсацией, поскольку они выросли на совсем другой музыке, нежели "Роллинг Стоунз", – рассказывал Йан Стюарт. – Помню, на Леннона не произвели особого впечатления наши драгоценные записи Джимми Рида, которые мы выписали из США, так как эти записи было просто невозможно достать в нашей стране. Джон и остальные "Битлз" были в то время поклонниками "Тамла Мотаун", они были без ума от Чака Джексона. Потом они начали рассказывать нам истории о поклонниках и о столпотворениях после разных выступлений. Кит и Брайан сочли это чудесным и сидели, жадно глотая свои кофе. "Это здорово, так однажды будет и с нами", – сказал Мик. Перед самым уходом (я отвез Харрисона и Ринго в "Президент") Джон пригласил нас на представление в Ройал Альберт Холл, где они должны были выступать через несколько недель. Это был большой концерт ВВС. Чтобы не покупать билетов, ребята прошли через служебный вход, взяв гитары "Битлз"... После этого они часто шатались с "Битлз". Поначалу мы немного бравировали этим, Мику и Брайану очень льстила мысль, что они близкие друзья ведущих поп-звезд Британии. Однажды вечером мы все отправились в "Марки", клуб в районе Сохо, где прошедшим летом "Роллинг Стоунз" дебютировали в качестве подопечных Алексиса Корнера, тут их знали все. Мик и Брайан покупали всем кока-колу, словно у них были все деньги на свете. По правде говоря, мы все сидели на нуле, к концу вечера в наших карманах осталось буквально несколько пенни. Брайан считал, что мы произвели хорошее впечатление на "Битлз"! В то время им так надоело жить в отелях, что Джон предложил "Битлз" переехать к Мику, Киту, Брайану на Эдит Гроув, и хотя из этого ничего не вышло, "Битлз" всегда поддерживали нас всем, чем могли."

У Гомельского сохранились сходные воспоминания о том периоде: "Помню, когда "Битлз" выступали в Альберт Холле, Брайан прошел через служебный вход, его приняли за битла, тут же собралась толпа. Ему это понравилось, позже он сказал мне: "Георгио, это было приятное ощущение, так и должно быть". Разумеется, "Битлз" довелось видеть "Роллинг Стоунз" в Ричмонде, они сочли группу замечательной. Много раз Джон и Пол наведывались ко мне на суп и яичницу, до самого утра болтали с "Роллинг Стоунз" о музыке."

К тому времени уже появилось первое сообщение о "Роллинг Стоунз" – статья в ричмондской газете "Ричмонд энд Туикнем таймс", написанная Барри Меем, который впоследствии стал музыкальным критиком. Брайан так обрадовался этому, что потом таскал в бумажнике вырезку со статьей несколько месяцев, в моих собственных подшивках до сих пор хранится эта вырезка, и сейчас, спустя 11 лет, удивительно читать, какими тогда представлялись "Роллинг Стоунз":

"Музыкальный магнит перетягивает джазовых битников из "Ил Пай Айленда", Туикнем, в новую мекку в Ричмонде. Приманкой служит новый клуб ритм-энд-блюза "Кроу-Дэдди" в отеле "Стейшен" на Кью Роуд, первый клуб такого рода в районе процветающих пристанищ современного и традиционного джаза... Менее чем за два месяца со дня первого вечера, который собрал скудную аудиторию из 50 человек, посещаемость подскочила от цифры 50 в неделю до рекорда, поставленного в прошлое воскресенье – 320! Список членов клуба насчитывает более 700 фамилий поклонников ритм-энд-блюза со всех уголков Лондона и Западного Суррея. "Роллинг Стоунз" – группа из шести человек, сформированная всего лишь десять месяцев назад. С тех пор они уже выступили более чем в дюжине лондонских клубов ритм-энд-блюза, неоднократно в клубе Вест-Энда "Марки". Хотя иногда исполняются номера "поп", ребята отдают предпочтение песням, написанным и записанным американским ритм-энд-блюзовым гитаристом Бо Диддли. Их признательность дошла до того, что клуб был назван по танцу, придуманному Бо Диддли – "кроу-дэдди". Из 300 посетителей, которые заполняют клуб воскресными вечерами, та часть, что в возрасте около 20 лет, исполняет танец, похожий на "кроу-дэдди". Однако, большинство отплясывает какую-то отдаленную форму халли-галли, напоминающую твист. Для тех, кто менее склонен выражать свои чувства в музыке физически, "Роллинг Стоунз" также предусматривают визуальные развлечения. Волосы в стиле "пилтдаун" зачесаны вперед от макушки, как у поп-группы "Битлз" (мы выглядели так еще до того, как они стали знаменитыми), ритм-секция – рояль, барабаны, бас-гитара – обеспечивает твердое, ровное сопровождение для блюза в исполнении гармоники и соло-гитары. Исключая раскачивающиеся фигуры на сцене у рампы, весь зал погружен в темноту. Пятно света у входа выхватывает потных танцоров и тех, кто в изнеможении опустился на пол, поскольку стулья не предусмотрены..."

Вот в такой атмосфере их впервые увидели "Битлз", Олдхэм, Истон, впервые снял на пленку Георгио Гомельский. Именно здесь они пришли к своему окончательному составу, именно здесь закончилась первая часть их карьеры и началась вторая.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Как только Олдхэм и Истон впервые увидели "Роллинг Стоунз" в отеле "Стейшен", они немедленно приступили к действиям. В Ричмонде они побывали 28 апреля 1963, а уже 3 мая подписали контракт на менеджмент и представительство. Затем начались переговоры с "Декка", а 10 мая Олдхэм привез "Роллинг Стоунз" в студию "Олимпик" и записал их первые фонограммы – "Come On" и "I Wanna Be Loved". Уже 7 июня эти записи были изданы в виде первого сингла "Роллинг Стоунз" под этикеткой "Декка" – и в тот же самый день "Роллинг Стоунз" дебютировали на ТВ в программе телекомпании АВС "Thank You Lucky Stars". Даже по сей день немногие менеджеры действовали с такой скоростью. Но уверенность Олдхэма отвечала честолюбию "Роллинг Стоунз", они были достойны друг друга. В интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" Олдхэм вспоминал свою поездку в Ричмонд. "Вероятно, я опередил других бизнесменов на 48 часов, но так было угодно Богу", – сказал он.

Именно такой человек и был нужен "Роллинг Стоунз" – архитолкач. У него также была необычная биография. Он был исключен из привилегированной школы в Веллингборо, отбыл тюремное заключение во Франции за бродяжничество, по утверждению "Рекорд Миррор", "...семья Эндрю не имела опыта в шоу-бизнесе, и он не получил никакой подготовки. Его первая, кратковременная, работа – разносчик чая в доме мод Харди Амиса, что объясняет страсть к нарядам, которой он был одержим до недавнего времени. "Мне нравилось носить хорошую одежду. Это было важно, когда у меня не было денег, потому что она привлекала внимание и помогала мне выделиться в мире шоу-бизнеса. Но я понял, что как только добьешься успеха, людям уже не нравится видеть тебя хорошо одетым – полагаю, они считают это показухой." Через несколько месяцев, проведенных в мире моды, Эндрю отправился на юг Франции, где стал мошенником – неоценимый опыт в общении с людьми. "Я жил за счет туристов, обращался к ним на акценте, характерном для выпускников привилегированных школ с такими словами: "Простите, сэр, вы не могли бы мне помочь? У меня кончились деньги, и я не могу получить работу, поскольку не сумел добиться лицензии. Моя мама будет болезненно переживать, получив от меня письмо с просьбой выслать деньги. В ближайшие дни я получу разрешение на работу, но до того времени вы не могли бы одолжить мне 10 франков?" Туристам нравилось это, особенно людям из высшего общества. Мне было всего 17 лет, и я сшибал по 8 фунтов в день, жил в Канне, Жуан-ле-Пине, Сен-Тропезе. Иногда я сталкивался со своими благодетелями в ночных клубах, но они были слишком пьяны, чтобы узнать меня! Я жил на Ривьере 8 месяцев, ненадолго попал в тюрьму за бродяжничество. В целом это оказалось совсем просто, я чувствовал себя как Гэри Грант в комедии."

В другом интервью, на сей раз в "Санди Миррор", Олдхэм был описан как "...длинноволосый, долговязый юноша, который пользуется косметикой и ругается как страдающий расстройством пищеварения строевой сержант. Некоторые говорят, что он безумен как часы за 5 шиллингов. Другие провозглашают его гением попа."

В то время он разделил кров с "Роллинг Стоунз" и объяснил это так: "Меня вытурила мать, я появился у них на пороге и попросил приюта. Это было очень забавно, если принять во внимание, что я являлся их менеджером." Он также рассказывал о своем посещении психиатра: "На групповой терапии один тип признался нам, что он боится поцеловать свою подругу, потому что у него угри. У меня после этого не было времени слушать остальных, все это было очень забавно." Еще он высказал объяснение того, почему он день и ночь носит черные очки – чтобы "...видимо, за их прикрытием уйти в себя".

Впрочем, несмотря на все свои странности, Олдхэм разбирался в рок-н-ролле, знал, что значит хороший звук, и когда слышал его, был несгибаемым оппортунистом. На вопрос в интервью для "Нью Мюзикл Экспресс", что привлекло его в "Роллинг Стоунз", когда он впервые увидел их в Ричмонде, он ответил: "Музыка. Помню, как я увидел "Битлз" в Донкастере, когда они шли в программе где-то восьмыми после таких людей, как Элен Шапиро и Томми Роу. Я сидел с комком в горле, всего за одну ночь я понял, что у них большое будущее, совершенно инстинктивно я поверил в это... После того вечера в моем сознании отложилось, что когда они добьются успеха, другой части публики потребуется нечто противоположное.

"Роллинг Стоунз" обещали стать этой противоположностью, и так оно и вышло. В ранние дни пресса вела курс типа: вы можете пригласить на чай "Битлз", но не "Роллинг Стоунз"... Кое-кто заявлял свои претензии на менеджмент группы, но я никогда не видел никаких контрактов. По-моему, у них не было менеджера, так что мы пошли напролом и записали их первую фонограмму "Come On". Мы сделали ее на четырех дорожках, до этого я никогда не продюсировал записей, и когда в конце процедуры инженер обернулся ко мне и спросил: "Будем микшировать?" – я спросил: "Что это такое?". Он посмотрел на меня как на болвана и медленно объяснил, я только пожал плечами: "А, давай, я вернусь утром."

Поначалу я занимался поисками приличных контрактов на запись и ангажементов. Я всюду ходил с ними, сначала пришлось пойти на пару компромиссов. Некоторые даже заявили, что нам необходимо избавиться от солирующего певца, потому что он никогда не пройдет пробы на ВВС. На первом выступлении в программе "Thank You Lucky Stars", только ради того, чтобы увязать его с выходом первой пластинки, мы дошли до того, что согласились надеть нечто вроде униформы. Мы понимали, что так надо... Если бы "Роллинг Стоунз" надели то, что им хочется, их никогда не пустили бы в здание. Поэтому все нарядились в эти проверенные френчи. Но мы постарались избавиться от них как можно скорее."

Так вспоминал Олдхэм много лет спустя, но в те времена "Роллинг Стоунз" вовсе не казались мне такими уж необычными – и отнюдь не вызывающими. Волосы у них были не длиннее, чем у многих студентов, их наряды не были особенно экстравагантными – даже на фото в своих собственных изданиях они сняты в сорочках с галстуками или в черных свитерах с глухим воротом и спортивных куртках. Частенько разные члены группы носили хорошо скроенные костюмы в деловом стиле. В публикациях, посвященных им, рассказывая о себе всякие мелкие детали, которые так любят читать юные поклонники, они были не менее вежливыми, чем любая другая поп-группа – сообщая свой вес, рост, цвет волос и глаз, имена родителей, братьев и сестер, любимый цвет, блюдо, напиток, одежду. По правде говоря, несмотря на все последовавшие попытки возвеличить группу, завысить ее социальное значение и построить на этом анализ ее успеха, "Роллинг Стоунз" начинали просто как очередная поп-группа. В отличие от "Битлз", они не сочиняли собственный материал, и имели не большее и не меньшее значение, нежели Билли Дж. Крамер и "Дакотас", "Сёрчерс", "Холлис", "Моджос". А отличали их музыкальные корни, которые шли скорее от ритм-энд-блюза, чем от рок-н-ролла. В музыкальном отношении, пусть их и перехваливали, все же они играли на сцене не хуже, чем в студии. Но, как и все другие группы тех дней, они горели желанием попасть на страницы журналов для молодежи, отвечать на почту своих поклонников, помогать своему фан-клубу (у них уже был такой) и видеть свои диски в хит-параде.

Но все это заняло чуть больше времени, чем ожидал Олдхэм. Первый сингл не сорвал огромного успеха, как надеялся он, и вошел лишь в нижние строчки таблицы. Следующий сингл, "I Wanna Be Your Man", занял только 8-9 места, и в том же интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" Олдхэм сказал, что их карьера стала по-настоящему набирать силу только с выходом "Not Fade Away" в феврале 1964 года, когда у "Битлз" было уже четыре сингла № 1. "Хотя это была песня Бадди Холли, я считал ее первой, которую сочинили Мик и Кит, – сказал Олдхэм. – Им пришла идея приложить к ней Бо Диддли. Начиная с этой аранжировки, они стали формироваться как композиторы. С тех пор они писали сами... Нас роднило то, что все мы знали не больше друг друга. У нас просто было элементарное желание сделать что-нибудь, инстинкт деятельности."

Самую большую поддержку их карьере оказали еще одни деятели – "Битлз". В тот день, как раз после вручения им наград клуба "Варьете" от премьер-министра Гарольда Вильсона, Леннон и Маккартни возвращались к себе на такси через Вест Энд. Они увидели на улице Олдхэма, остановили такси, посадили его в машину и рассказали, что написали песню – "I Wanna Be Your Man", которая подходит для "Роллинг Стоунз". Олдхэм сказал, что группа репетирует в "Студио-51" в Сохо, они развернули такси прямиком туда и сыграли номер.

Хотя их синглы не добились мгновенного успеха, на что вначале надеялся Олдхэм, "Роллинг Стоунз" быстро развивали тот имедж, который был свойственен только им – не без помощи историй в прессе об их длинных волосах и бунтарских позициях, длинной серии мелких препирательств между "Роллинг Стоунз" и кругом людей от телепродюсеров до стюардесс, директоров гостиниц и ресторанов и даже служителей гаражей, плюс к этому случайные стычки с законом и завершающие штрихи вроде газетного заголовка: "ОТДАЛИ БЫ ВЫ СВОЮ ДОЧЬ ЗА РОЛЛИНГ СТОУНА?".

В личной жизни "Роллинг Стоунз" были не менее здравомыслящими, культурными и приличными, чем любая компания людей из среднего класса в их возрасте, но их общественный имедж быстро становился совершенно противоположным – они рисовались длинноволосыми, неряшливыми, грязными, немытыми, сквернословящими, вульгарными, безнравственными, тупыми, выражающими свои мысли невнятно и бессвязно – создавалось впечатление, что они не очень-то и стараются развеять такой образ. В значительной мере в этом повинна национальная пресса, которая никогда по-настоящему не понимала поп-музыку и считала, будто любое событие в музыкальном бизнесе является ловким трюком. Однако, мелкие стычки "Роллинг Стоунз" с символами власти не были трюком. Олдхэм был достаточно проницателен, чтобы понять, что эпоха организованной помпезности в поп-музыке близится к концу. Будучи рекламным агентом и приложив усилия к взлету "Битлз", он понял, что для достижения успеха необходимо уметь подать себя. В том же интервью для "Нью Мюзикл Экспресс" он пояснил: "Ни один из тех поступков, которые совершили "Роллинг Стоунз", не был трюком". Когда его спросили, правда ли, что пресса цепляется за каждую мелочь, чтобы заявить о том, что "дикари снова бастуют", Олдхэм ответил: "Верно. Благодарите Бога за прессу. За исключением уступок, на которые они пошли в самом начале карьеры, "Роллинг Стоунз" сумели остаться самими собой, этого оказалось достаточно, чтобы стать теми, кто они сейчас есть." На вопрос, находят ли "Роллинг Стоунз" удовольствие в том, как на них реагируют люди, Олдхэм ответил: "Да, это есть. Например, во время турне по Германии кто-то сказал Мику, что если он пройдется гусиным шагом во время инструментального проигрыша в "Satisfaction", то поднимется настоящая истерика. Ну, а Мик – он такой, он не только сделал это, но и выдал на сцене все номера Гитлера. Публика и без того сходила с ума, а это просто повергло их в неистовство. В театре было слишком много шпиков и легавых, чтобы устроить большее, но когда толпа вывалилась на улицу, они перевернули 130 автомобилей, а пригородные поезда были все выведены из строя."

Впрочем, первые репортажи в прессе начинались иначе – когда в начале августа 1963 песня "Come On" пробралась в таблицы, их интервью в музыкальных газетах были не менее заурядными, чем у любого артиста того времени. "Роллинг Стоунз" впервые прославились как "длинноволосая лондонская группа с судорожными движениями на манер танца, выступавшая недавно в программе "Thank You Lucky Stars!", в сообщении "Нью Мюзикл Экспресс" от 2 августа. А вот высказывание Мика: "Судороги ведут свое происхождение от регулярных выступлений в клубе в Ричмонде. Было так тесно, что поклонникам оставалось только стоять и дергаться. Они не могли танцевать, потому что не было места. Вот там мы этому и научились."

Позже, в тот же месяц, газета вновь сообщила: "Роллинг Стоунз" – это лондонская группа с ливерпульским звуком, как утверждают некоторые. Поклонники ритм-энд-блюза говорят, что это единственное британское комбо, которое выдерживает сравнение с американскими ритм-энд-блюзовыми группами. Сами они считают себя уникальными. Их представитель Брайан Джонс, который поет и играет на гармонике (!), заявляет: "Мы уверены, что похожи на себя и ни на кого больше". Они утверждают, что являются первой и главной ритм-энд-блюз-группой. Если вы назовете их бит-группой, они нахмурят брови. Если вы рискнете предположить, что они исполняют рок-н-ролл, они определенно рассердятся. На сцене они похожи на длинноволосых дервишей. Они верят в абсолютную свободу и свободное самовыражение. Но они не битники, вовсе нет! Их музыка отображает эту свободу." Страстные поклонники ритм-энд-блюза, они начинали с исполнения твердых, грубых вещей Мадди Уотерса. Позже они включили в свой репертуар более популярный материал таких музыкантов, как Чак Берри и "Дрифтерс". "Наверное, вы скажете, что мы пошли на некоторые компромиссы, – говорит Мик, – но, тем не менее, мы играем то, что нам нравится, мы считаем себя профессионалами-любителями. У нас до сих пор хватает энтузиазма относиться к делу как к приятному времяпрепровождению..."

Ныне не издающийся журнал "Хит-парад" сообщал: "В эти горячие дни, когда Ливерпуль доминирует в таблицах, для любой группы за пределами Мерсисайда стало чуть ли не событием попасть в списки хитов, но именно это и сделали "Роллинг Стоунз" из Лондона со своей версией номера Чака Берри "Come On". "Откровенно говоря, мы были немножко удивлены, когда сингл попал в таблицы, – говорил Брайан Джонс. – Порой бывает трудно ассоциировать себя с пластинкой, когда ты слышишь ее по радио. Полагаю, со временем это пройдет, но в настоящее время мы достаточно молоды и неопытны, чтобы получить удовлетворение от всех этих маленьких радостей." Пару недель назад они ездили в прославленный ливерпульский клуб "Каверн", по словам Мика, все было здорово: "Они действительно знают нас. Мы пришли туда просто потанцевать и расслабиться. До этого в тот же вечер мы выступали в Манчестере и заглянули в "Каверн" просто ради удовольствия. Но когда распространился слух о нашем появлении в клубе, мы всю ночь раздавали автографы."

Между тем, их концертные выступления выходили на иной уровень. Они отошли от маленьких клубов и танцзалов и приступили к гастролям по театрам, совершив осеннее турне с Бо Диддли и "Эверли Бразерс", затем другое в январе с "Ронетс" и Марти Уайтом, затем третье в феврале с Джоном Лейтоном. Но возможно, что самым важным событием стала их дружба с Джином Питни, для которого Мик и Кит написали песню "This Girl Belongs To Yesterday", принесшую ему большой успех в США еще до того, как дуэт композиторов из "Роллинг Стоунз" стал сочинять для собственной группы. Однажды Питни привел в студию, где записывались "Роллинг Стоунз", американского продюсера Фила Спектора, самого влиятельного продюсера 50-х, создавшего такую классику, как "To Know Him Is To Love Him" ("Знать Его – Значит Любить Его") группы "Тедди Бирс" (название для песни он взял с надгробья своего отца), "He's A Rebel", "Then He Kissed Me" группы "Кристалс", "Be My Baby" и "Baby I Love You" группы "Ронеттс", а позже – в середине 60-х – продюсировавшего две пластинки из числа лучших дисков десятилетия – "You`ve Lost That Lovin' Feeling" группы "Райчес Бразерс" и "River Deep, Mountain High" Айка и Тины Тёрнер.

Спектор зашел во время записи как друг и самих "Роллинг Стоунз", и их продюсера-менеджера Олдхэма, и Джина Питни. Он не был продюсером этой записи –  им был Олдхэм. Однако, во время этой сессии родился их следующий сингл "Not Fade Away" / "Little By Little". Первая сторона представляла собой возрожденный номер Бадди Холли, который, по мнению Олдхэма, отметил начало композиторского союза Джаггер-Ричард – они придали ему ритм и блюзовое чувство Бо Диддли. Это были лучшие записи "Роллинг Стоунз", когда-либо сделанные ими – Джин Питни играл на рояле в песне "Мало-помалу", которую Мик сочинил вместе со Спектором, сыгравшим на маракасах на обеих фонограммах.

Когда сингл вышел, обозреватель "Нью Мюзикл Экспресс" писал: "Нельзя не упомянуть последнее издание "Роллинг Стоунз" под этикеткой "Декка" – потрясающий, сногсшибательный, ритмичный опус под названием "Not Fade Away". На витрину выставлен солирующий вокал, но сопровождающий ритм совершенно фантастичен – с хлопками в ладоши и завывающей гармоникой, которые дополняют эффект. Несмотря на грубоватую обработку, бросается в глаза чарующий, печальный тембр, присущий всем номерам Нормана Петти-Бадди Холли. Я бы предпочел, чтобы конец, в отличие от названия песни, исчезал – но эта мелкая деталь не помешает ребятам насладиться большим успехом. Острая, резкая гитара, при искусном содействии дребезжащего рояля Джина Питни, выдвинута вперед в композиции Фила Спектора "Little By Little". Мелодия неважнецкая, но звучание блестящее."

Этот сингл утвердил позиции "Роллинг Стоунз". На мой взгляд, это до сих пор одна из лучших записей "Роллинг Стоунз" – сингл поднялся на третью ступеньку в таблицах и провел в хит-параде 9 недель. И с его успехом они выросли из группы с локальным культовым успехом в группу с массовой аудиторией. Когда они начали турне с Джоном Лейтоном, "Нью Мюзикл Экспресс" сообщал: "Под бурные приветствия мальчиков и девочек "Роллинг Стоунз" открыли программу песней "Talkin` `Bout You", но она почти утонула в шуме поклонников, который стих во время проигрыша на гармонике в "Roadrunner". Грохот гитар приблизился к оригиналу Чака Берри в "Roll Over Beethoven" гораздо больше, нежели на диске "Битлз". Затем пятерка, представляющее зрелище для глаз, выдала колоссальную ритм-энд-блюзовую обработку песни Руфиса Томаса "Walking The Dog", которую вновь заглушили вопли поклонников. Шум не прекращался и во время более спокойной "You Better Move On" и "I Wanna Be Your Man", которая стала финалом концерта троглодитоподобного квинтета."

Вскоре "Роллинг Стоунз" стали таким же явлением в масштабе всей страны, какими были год назад их друзья "Битлз". Когда в апреле "Декка" выпустила первый альбом "Роллинг Стоунз", он сразу же стал № 1 в таблице – впервые на неделю прервав 12-месячное первенство "Битлз". За пару недель альбом разошелся тиражом свыше 150 тысяч экземпляров. Именно тогда их менеджеры Олдхэм и Истон сделали ловкий ход – несмотря на то, что "Роллинг Стоунз" ни разу не добились крупного успеха в США и все еще не пользовались особой известностью за пределами Британии, они ангажировали свою группу в Карнеги-холл, Нью-Йорк.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сегодня, когда рок-музыка во всем мире составляет важную часть индустрии развлечений, может показаться странным, что в 1964 году ангажемент "Роллинг Стоунз" на выступление в Карнеги-холле стал крупным событием в музыкальном бизнесе. 10 лет американские артисты доминировали в британских таблицах, теперь ситуация полностью изменилась, и всего за несколько месяцев до первого турне "Битлз" в США. В феврале они стали первой бит-группой, выступившей в Карнеги-холле в 1964. Благодаря одному лишь этому ангажементу, неожиданно создалось впечатление, что "Роллинг Стоунз" по своему значению не уступают "Битлз", хотя они только-только добились первого успеха на Британских островах и не имели ни одного хита в США.

Когда их планы стали претворяться в действительность, Олдхэм и Истон быстро добились новых ангажементов и в других местах. Уже было объявлено, что "Роллинг Стоунз" будут играть главные роли в большом фильме, который собирался поставить Лайонел Барт, а финансировал Питер Селлерс (этот проект провалился). Затем последовало сообщение, что помимо выступления в Карнеги-холле, "Роллинг Стоунз" появятся 5 июня в рекламной телепередаче "Голливуд Палас", после чего дадут концерты в Сан-Бернардино, Портленде, Ванкувере, Омахе, Флинте, Чикаго, Индианополисе, Филадельфии, Нью-Хейвене и Гаррисберге с Марри Кеем – диск-жокеем, сделавшим так много для популяризации "Битлз" в США, который будет представлять их аудитории на концертах в Карнеги-холле и в Нью-Хейвене.

К этому времени имедж "Роллинг Стоунз" намного превосходил их действительный успех, и когда они выступили на концерте с Питером Гордоном в "Ист-Хэм-Гранада" в Лондоне, там дежурили 50 полисменов и санитарная группа по оказанию первой помощи (как и ожидалось, девушки падали в обморок). Ричард Грин сообщал в "Нью Мюзикл Экспресс": "После фантастического приема, оказанного "Роллинг Стоунз", стало еще более очевидно, что они по популярности приближаются к "Битлз" и даже могут сравняться с мерсийской группой. Мне, со своего кресла в третьем ряду, частенько приходилось читать по губам, чтобы догадаться, когда исполняется песня! Вопли публики полностью заглушали "Роллинг Стоунз" на долгое время. Длинноволосые начали с "Прекрасной Далилы" и были встречены градом гостинцев, который обрушился на сцену со всего зала. К их чести, "Роллинг Стоунз" продолжали, несмотря на контузии. Последовала "Прогулка с догом", затем еще одна песня с их альбома – "Просто я хочу любить тебя".

Далее Ричард Грин продолжает: "Роллинг Стоунз" были в ударе, когда их было слышно, звучали колоссально, приплясывание Мика вызывало новые приступы безумия среди поклонников. Несмотря на то, что "Проходи дальше" – медленный номер, вопли не прекращались, но послушали бы вы, что творилось во время исполнения "Я в порядке"! С того момента, как Мик взял в руки маракасы и "Роллинг Стоунз" ринулись в бой, между ними и тинейджерами разразилось настоящее сражение, кто кого перекричит... Прошло больше 10 минут после окончания выступления, прежде чем поклонники перестали распевать "Мы хотим "Роллинг Стоунз"."

Сразу же после этого концерта группа выехала в США, где помимо концертов начали записываться в студии "Чесс" в Чикаго, где записали многие свои диски Мадди Уотерс, Чак Берри, Бо Диддли. Там "Роллинг Стоунз" записали четыре номера, в том числе свой следующий сингл "It's All Over Now", однако им посоветовали не ездить в южные районы Чикаго, где находились все клубы ритм-энд-блюза, по причине расовой напряженности. Это было не вполне успешное турне. Билл Уаймен в письме журналу "Нью Мюзикл Экспресс" писал: "Мы дали концерт в Миннеаполисе, организованный всего за два дня, публику не успели оповестить о нашем приезде. По-моему, реакция была такой же, как и год назад в Англии – недоверие и любопытство. Людей пришло немного, билеты стоили 3 доллара."

Когда они выступили в Сан-Антонио, штат Техас, корреспондент "Дейли Миррор" писал: "Британская группа "Роллинг Стоунз" была освистана прошлым вечером в Сан-Антонио, Техас. Местных певцов бурно приветствовали, акробатов и дрессированную обезьяну вызывали на бис. Но длинноволосых "Роллинг Стоунз" – М.Джаггера, К.Ричарда, Б.Джонса, Ч.Уоттса, Б.Уаймена – освистали. После концерта одна 17-летняя девушка сказала: "Они отличаются от наших школьных групп только волосами". Из 20000 мест было занято всего 3000. Группе пришлось конкурировать с несколькими другими аттракционами, включая родео."

Сингл, записанный в Чикаго – "It's All Over Now" – впервые вывел их на первое место в хит-параде. Они также выпустили EP "Five By Five", и к концу июля по всей Британии тинейджеры устраивали беспорядки, как это было с "Битлз". Когда они подъехали к телестудиям компании "Редиффьюжен" на улице Кингсуэй в Лондоне для выступления в передаче "Ready, Steady, Go!", 20 полисменов плюс несколько мотоциклистов пытались сдержать толпу подростков, собравшихся у студии, пока шофер выводил "Роллинг Стоунз", у автомобиля оторвали дверцу... "Это было одно из самых жутких столпотворений в нашей жизни", – сказал Мик. Затем, в Блэкпуле, полиция усмиряла дубинками разъяренную толпу, которая начала крушить здание "Винтер Гарденс". "Компания юнцов без конца оплевывала нас, пока мы играли. Я потерял терпение и попытался пнуть одного из них", – сказал Кит. В разразившемся вслед за этим дебоше были разбиты вдребезги усилители, барабаны и другая аппаратура на сумму 1000 фунтов, когда юнцы взобрались на сцену, разорвав красно-золотой бархатный занавес. Двое полисменов и тридцать зрителей получили ранения. Позже четыре юнца предстали перед судом по обвинению в оскорблении действием и ношении холодного оружия. "Это было страшно", – сказал Брайан Джонс. А заместитель главного констебля Блэкпула мистер Рональд Грегори заявил: "Мы советуем администрации "Винтер Гарденс" не приглашать больше "Роллинг Стоунз"."

Когда они выступали в "Белль Вю" в Манчестере, больше сотни девушек потеряли сознание, в их числе две полисвуменши, одну из которых пришлось доставить в больницу с предполагаемым переломом ребер. В "Тауэр Боллрум" в Нью-Брайтоне сцену охраняли 34 вышибалы, и "Дейли Экспресс" сообщала: "Вышибалы работали быстро, безжалостно и безостановочно, расправляясь с припадочными и обморочными девицами. Некоторые из припадочных буйствовали, они с визгом пробивали себе дорогу к низкой сцене и продирались к "Роллинг Стоунз". Девицы изворачивались, откатываясь от сцены, смеялись, плакали, медленно приходили в себя, видимо, от какого-то обезболивающего средства."

Чарли Уоттс рассказывал в "Диске": "Конечно, визга и всякого такого предостаточно. Думаю, они визжат, потому что мы популярны, и потому что они хотят уверить нас в этом. К тому же, они возбуждаются, и мы тоже, когда играем для них. Видите ли, такова уж обстановка. Жарко и потно, и всем весело. Дебош – это не то слово, больше подходит "энтузиазм"... Обмороки и толкотня случаются регулярно после того, как газеты начали писать о дебошах."

Неудивительно, что "Роллинг Стоунз" были названы самой популярной группой в Британии в годовом опросе "Мелоди Мейкер" в сентябре. К тому времени, приобретая все больше поклонников за рубежом, "Роллинг Стоунз" начали регулярные выступления во Франции, Голландии, Бельгии, Германии, однако отказались выступить в Южной Африке из-за правительственной политики аппартеида. В октябре они добились первого успеха в США с песней "Time Is On My Side", и в том же месяце начали свое второе американское турне с концертов в Нью-Йоркской Академии музыки. В ноябре они выпустили еще один сингл, занявший первое место – "Little Red Rooster", написанный Билли Диксоном, – на который поступило 300000 предварительных заявок.

Теперь о них спорили везде. Алан Уинтакер писал в "News of the world": "Немногие матери отказались бы принять в свою семью "битла" – ведь они неистощимы на шутки, они балагурят, опрятно одеты, знаются с членами королевской семьи. Даже длина их волос стала со временем считаться приемлемой. Но с "Роллинг Стоунз" дело другое. Они больше ухмыляются, чем смеются. Они не носят изящных костюмов. Они неприветливы. Никто не может обвинить их в обаянии. И очень странно, что молодежь все больше и больше тянется к "Роллинг Стоунз". "Битлз" стали слишком респектабельны. Пятеро "Роллинг Стоунз" и их молодой менеджер Олдхэм стали символом бунта против властей, против босса, размеренного по часам образа жизни, правила "каждый день чистая сорочка". Насколько истинно сложившееся о них представление как о пяти нерадивых идиотах? "Роллинг Стоунз" производят такое впечатление, будто им действительно приятно купаться в помойном ведре своей омерзительности. Они стряхивают пепел где попало. Чарли Уоттс, барабанщик с глазами мертвеца, имеет привычку ронять окурки в чужой недопитый кофе."

Об Эндрю Олдхэме писали: "У него странное чувство юмора. В парижском аэропорту он внезапно упал в ложный обморок. Когда люди бросились к нему на помощь, он вскочил и загоготал. В брюссельском аэропорту он прикинулся калекой и заковылял вниз по лестнице. Когда самолет Брюссель – Париж с "Роллинг Стоунз" на борту взлетел, он выкрикнул: "Надеюсь, все понимают, что пилот эпилептик".

После выступления "Роллинг Стоунз" в шоу Эда Салливана в США, Эд сказал в одной американской газете: "Обещаю вам, что на нашем шоу их больше никогда не будет". Это случилось после того, как подростки в зале устроили беспорядки. "Если дела выйдут из-под контроля, мы просто все прикроем, – сказал Салливан. – Мы больше не станем приглашать рок-н-ролл-группы и, если понадобится, запретим вход тинейджерам. Откровенно говоря, я увидел группу лишь за день до трансляции. Мне порекомендовали их мои агенты в Англии. Я был шокирован, когда увидел их... Семнадцать лет я веду это шоу и не позволю, чтобы оно развалилось за какие-нибудь несколько недель."

Перед прибытием "Роллинг Стоунз" на концерт ы Милуоки мэр города дал интервью по радио, где назвал их концерт "слишком аморальным для подростков, чтобы позволять им выступать на сцене", а когда они посетили Кливленд, тамошний мэр высказался в местной газете так: "Подобные группы ничего не привносят в культурную или эстрадную жизнь общества".

В самой Британии "Роллинг Стоунз" впутались в очередные препирательства – на этот раз с ВВС. Все началось, когда они не явились на две сессии записи для радиопрограмм "Самые модные" и "Субботний клуб". Впоследствии Мик сказал: "Я понимаю, что эти ангажементы делались ради нашего же блага. Но мы не давали своего согласия. Вот отчасти та причина, по которой мы не пришли."

Затем Мик предстал перед судом в Теттенхолле, графство Стаффордшир, по обвинению в трех транспортных нарушениях. На этот раз его адвокат, мистер Дейл Паркинсон, сказал судьям: "Выкиньте из головы ту чепуху, которую болтают об этих молодых людях. Они вовсе не длинноволосые идиоты, а весьма интеллигентные люди с университетским образованием. У герцога Мальборо волосы были гораздо длиннее, чем у моего подзащитного, однако он выиграл несколько знаменитых сражений. Он пудрил волосы – полагаю, из-за блох, – а у моего клиента нет блох! У римского императора Августа тоже были длинные волосы. Он одержал много великих побед. Барристеры носят в суде длинные завитые волосы. Наша несчастная страна страдает от многолетней болезни, именуемой кризисом платежного баланса, ей нужен каждый доллар, который она может заработать. "Роллинг Стоунз" зарабатывают больше долларов, чем многие профессиональные экспортеры."

Затем группа впуталась в новую тяжбу, когда телекомпания АВС организовала вечер в их честь, а они не явились. "Мы ничего не знали об этом приеме", – сказал впоследствии Мик. Они также отказались фотографироваться с Петулой Кларк.

Разборки (которые для любой другой группы стали бы худой вестью), казалось, шли беспрерывно – их постоянно отказывались впустить в гостиницы и рестораны; говорят, они довели до слез стюардессу; Мик, Билл, Брайан были оштрафованы каждый на 5 фунтов за оскорбительное поведение после того, как они помочились на стену бензозаправочной станции; магистрат города Глазго назвал "Роллинг Стоунз" "...животными, клоунами, слабоумными", когда арестовали одного их поклонника, разбившего окно, что побудило двух членов парламента высказаться в защиту группы.

"Обрати внимание, я признаю, что дурная слава была в чем-то заслуженной, – говорил мне Йан Стюарт и добавил: – Олдхэм никогда не тревожился на этот счет, лишь бы наши имена были в заголовках газет! Однажды телекомпания "Ассошиэйтед Телевижен" (АТВ) выставила нас вон за то, что мы опоздали на передачу "Артур Хэйнс Шоу". На репетицию мы опоздали на два часа, и нам было ясно, что наша музыка не подходит для телепередач такого рода. У нас просто не лежала душа. После репетиции Мик и Кит повернулись ко мне и сказали: "Нам надо купить кое-какую одежду". Я сказал им, что мы не успеем, но они ответили: "Да катись оно все к черту, мы уходим". Тогда я пошел с ними на Карнеби-стрит, где мы около часа мотались по магазинам, пока я не напомнил Мику, что вот-вот начнется финальный прогон. "У нас еще уйма времени, – сказал он, – давайте выпьем чаю". Мы так и сделали, и к тому времени, когда мы добрались до студии АВС, продюсер сходил с ума от ярости, а мы опять опоздали часа на полтора. Шишки на АВС так обозлились, что сказали нам, мол, мы никогда больше не сможем участвовать в их передачах. Разумеется, когда сейчас "Роллинг Стоунз" стали знамениты на весь мир, стали вторыми после "Битлз", они изменили свое решение!"

"Нас так часто выставляли вон, что это стало монотонным, – продолжал Стюарт. – Нас выставляли из отелей из-за длинных волос, отказывались обслуживать в ресторанах потому что мы не носили галстуки, нам даже отказала крупнейшая авиакомпания "Бритиш Юнайтед Эруэйс" – этот скандал разразился в один прекрасный день, когда мы гастролировали по Нормандским островам и должны были лететь из Джерси в Гернси. В аэропорту Джерси мы поднимались по трапу в самолет, когда стюардесса изрекла театральным шепотом: "Ну и ну, ребята, вы сегодня умывались?" Подобные замечания очень раздражают "Роллинг Стоунз", и хотя она не могла не видеть их недовольство, она не успокоилась на этом. И добавила: "Когда вы в последний раз стриглись?" Это был предел. Ребята безжалостно набросились на нее и стали бесконечно требовать напитки, кофе, сигареты, так что ей пришлось постоянно бегать взад-вперед по салону, а они беспрестанно критиковали ее, обзывая "Илларионом-кукурузником". Когда через 30 минут самолет добрался до Гернси, она была вся в слезах. Никогда в жизни она не сталкивалась с таким взрывом оскорблений, и не могла перенести этого. Она рыдала. Естественно, начальство, как это обычно бывает, предположило, что она была права, а мы – нет. Нам заявили, что мы больше никогда не сможем летать рейсами Би-Ю-Эй, но это совершенно нас не волновало. Нам все равно не нравились их самолеты! Потом Брайан сказал, что надо было купить авиалинию, чтобы преподать им урок! Пока не побудешь с "Роллинг Стоунз" вместе, никогда не поверишь в те оскорбления, которые они встречали от людей, судивших о них предвзято – только по длинным волосам или не общепринятой одежде. Кажется, все подозревают худшее, особенно родители, которые считают, что их дочерям грозит опасность, если рядом "Роллинг Стоунз". Даже полиция, призванная охранять нас, относится к нам с подозрением. Теперь они знают, что как только в город приезжают "Роллинг Стоунз", жди беспорядков. Так случается всегда, так случается везде. Однажды ночью в Борнмуте у нас были ужасные неприятности, потому что местную полицию предупредили, что две 13-летние девочки сбежали из дому в Северной Англии, сказав родителям, что собираются посмотреть на "Роллинг Стоунз". Полиция, которая всюду следовала за нами, проверяла каждую девушку, с которой мы говорили в тот день – даже после концерта в отеле. Поднялась настоящая суматоха, когда полиция обнаружила, что один из группы вернулся в отель с девушкой, однако все вскоре выяснилось – она была не из тех, во всяком случае, ей было больше 16! Брайан пригласил полисменов в гостиную выпить с нами кофе. Пока мы сидели, прошло два часа, пришел сам главный инспектор, так что мы предложили кофе с сэндвичами и ему тоже. К тому времени все уже были настроены дружелюбно – и тут в дверь вошла одна из тех девушек под руку с другим нашим гастрольным менеджером. Все полетело в тартарары! Но полиция вскоре, поняв, что ей не угрожает никакая опасность, просто отправила ее домой к родителям. Действительно, откуда наш менеджер мог знать, кто она такая.

Девушки всегда были проблемой для "Роллинг Стоунз", хотя, как ни странно, в самых неприятных дебошах были замешаны парни. Жуткие сцены творились в Берлине, Дублине, Белфасте, но самая ужасная, на мой взгляд, произошла в голландском городе Шенингене. На континенте часто обнаруживаешь, что самыми страстными поклонниками попа оказываются парни. Они сразу начинают танцевать. Во время выступления "Роллинг Стоунз" двое ребят запрыгнули на сцену и стали танцевать. Затем вперед ринулись другие. В этот момент появилась полиция и начала сбрасывать их вниз. Вспыхнула драка. Прежде чем мы поняли, что происходит, сражение охватило весь театр. Единственный выход, когда в зале вспыхивает потасовка, – это продолжать играть. Если остановишься, настоящие поклонники возмутятся и даже рассвирепеют. Иногда, особенно в США, полиция пытается прервать концерт. В таком случае неприятностей всегда бывает гораздо больше. На сей раз, в Голландии, полиция образовала цепочку на манер пожарников. Как только вперед высовывался очередной тинейджер, его передавали по линии, осыпая тумаками, а затем выкидывали в дверь вниз по ступенькам, где ждали другие полицейские, чтобы добавить ему. Я никогда не видел такой жестокой полиции, как в тот вечер в Голландии, хотя самыми бестолковыми, когда дело доходит до управления толпой, являются американцы.

"Роллинг Стоунз" понимают, что полиция обязана проявлять твердость – но в США все настолько любят судиться, что стоит лишь пихнуть девушку, и тебе могут пригрозить судом. Некоторые из самых неприятных скандалов были вызваны тем, что американская полиция оставалась безучастной, позволяя фанам дебоширить. Происходит это так. Ты заблаговременно предупреждаешь их, что в такой-то вечер будет концерт. "Будет неспокойно", – говоришь ты им. "Не надо нас учить, приятель, – важно отвечают они, – у нас были "Битлз", и мы знаем, как управиться с толпой!" Разумеется, наступает вечер концерта, и нигде поблизости не видно полиции. Затем следует срочный вызов, и все они тотчас же начинают прибывать с револьверами на бедрах. Однажды вечером в Лос-Анжелесе сотни девушек блокировали выход из театра, где мы играли. Я попытался убрать их с дороги, чтобы подогнать машину задом к служебному входу, но они и ухом не пошевелили. Тогда я залез в машину и начал медленно сдавать прямо на них. Где-нибудь в другой стране девушки просто отпрыгнули бы в сторону, так произошло бы в Англии, Швеции, Голландии, Австралии, но не в США. Здоровенный сержант с двумя револьверами на ремне моментально рассвирепел. "Сейчас же остановись, парень, – предупредил он меня. – Только попробуй еще, и ты отправишься прямиком в тюрьму".

У нас всегда были неприятности, связанные с дебошами поклонников, даже когда "Роллинг Стоунз" не были известны и выступали всего за несколько фунтов за вечер в маленьких бит-клубах Западного Лондона. Именно из-за дебоша мы получили свою первую отставку – от клуба "Рики Тик" в Гилдфорде. Вечера проводились в пабе "Вуден Бридж" на Гилдфордском обводном канале, где "Роллинг Стоунз" играли на низкой сцене в конце длинной комнаты с деревянным потолком. Мы постоянно ссорились с домовладельцем, потому что никогда не приглушали громкость колонок. В тот вечер мы решили добиться лучшего звучания, подвесив их к балкам. Домовладелец и тут сделал нам замечание, и мы снова повздорили. Как назло, в тот же вечер вспыхнула драка. Как во всяких кабацких драках, удары вскоре посыпались направо и налево. Естественно, он обвинил нас и выставил вон!

С тех пор нас выставляли из многих более известных мест. Однажды мы решили позавтракать в пабе "Скотч Корнер". Хозяин, молодой и довольно нахальный, сказал, что обслужит нас лишь в том случае, если мы наденем галстуки. "Но мы никогда не носим галстуки", – объяснил Мик. "Таковы наши правила, пока вы не примете их, мы не сможем обслужить вас", – заносчиво заявил он. "Слушай, если бы мы захотели, то могли бы купить весь твой отель, не говоря уже о твоем завтраке", – сказал Брайан, когда мы накричались.

Нас выставляли и из многих других мест: из отеля "Аделфи" в Ливерпуле после ночной пьянки, из "Гранд-отеля" в Шеффилде после очередного загула, из бристольского "Гранда" – из-за одежды, из торкисского "Гранда" – оттого, что мы одолжили инструменты у местного квартета и дали импровизированный концерт, продолжавшийся до четырех часов утра. Хозяин спустился вниз в своем шелковом халате и домашних тапочках и стал кричать на нас. Он уволил ночного портье за то, что тот открыл нам буфет с напитками, а потом рявкнул нам: "А вы утром убирайтесь вон!!!"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Постоянные склоки, препирательства и временами возникавшие судебные разбирательства поставляли хорошую пищу для Флит-стрит. В 1964-66 годах национальная пресса уделяла "Роллинг Стоунз" больше внимания, чем любой другой группе. Пусть она не выставляла их героями, но во всяком случае они не сходили с языков.

Однако, на другом уровне, который был понятен их тинейджерской аудитории, "Роллинг Стоунз" шли вперед большими шагами, и один хит следовал за другим. Мик и Кит становились искусными песенниками в рамках кругозора своей группы, тот же успех повторялся в Австралии, Новой Зеландии, Японии, по всей Европе и Скандинавии, и особенно в США.

Надо отдать им должное, "Роллинг Стоунз" работали в удивительном темпе. 1965 начался для них с короткого турне по Ирландии, затем последовали новые записи в студиях, издание второго альбома и первая поездка в Австралию и Новую Зеландию, где они гастролировали вместе с Роем Орбисоном, Ральфом Харрисом, Дионном Уорвиком. После чего они выступили в Сингапуре, вернулись в США, дали еще одно двухнедельное турне по Британии, а потом провели две недели в Скандинавии. Теперь бурный прием, оказываемый им, перешел за рамки местного феномена.

Когда они прибыли в Сидней 21 января, в аэропорту их ожидала толпа в 3000 тинейджеров. Около 20 человек были затоптаны, остальные отделались ушибами и царапинами, когда 3000 фанов прорвались через барьер и помчались по полю после приземления самолета. За два дня "Роллинг Стоунз" отыграли в Сиднее шесть концертов, представ перед 27000 тысячами поклонников. Во время одного представления 35 фанов взобрались на сцену, а в Брисбере, где на сцену проникли 40 фанов, как сказал Мик, его "чуть не разорвали на части, а Киту так разодрали рубашку, что он был похож на человека, который пару лет провел на необитаемом острове". В Мельбурне билеты на девять концертов были проданы еще до прибытия "Роллинг Стоунз". Эндрю Олдхэм рассказывал: "Нас ошеломили газеты, выискивавшие скандальные истории и дававшие заголовки на всю полосу о том, что "Роллинг Стоунз" устраивают дикие ночные оргии – хорошо, если бы так было!"

А в Лондоне, во время съемок телепередачи "Ready, Steady, Go!", Мика стащили со сцены визжащие девушки. "Я шмякнулся на пол и меня придавила куча девушек, вдобавок меня истоптали десятки каблуков-шпилек", – говорил он.

В Скандинавии все билеты на их концерты были распроданы за два с половиной часа. Фирма "Декка", понимая, насколько популярна группа, срочно выпустила сингл "The Last Time" / "Play With Fire", который они записали в Лос-Анжелесе по пути в Австралию, и в сопутствующей публикации радостно сообщила:

"Фантастическое турне по Австралии. Успех в американских таблицах. Триумфальные концерты в Европе. "Роллинг Стоунз" – международные звезды. Эти новейшие записи несомненно станут очередным британским хитом № 1. Сочинение Мика и Кита "The Last Time" дарит нам вокал Мика, гармонирующий с хором на фоне звенящей гитары и пульсирующего ритма. Возможно, лучший сингл "Роллинг Стоунз"!

Композиция "The Last Time" была записана в Голливуде по пути в Австралию около трех недель назад. Там гастроли ребят пользовались безоговорочным успехомЮ и сейчас "Роллинг Стоунз"-покорители замышляют новые поездки за границу. После двухнедельного турне по Британии, которое начинается 5 марта в "Эдмонтон Ригал", группа летит в Скандинавию – с 24 марта по 3 апреля. Все места на их концерты были там проданы за три часа. Затем "Роллинг Стоунз" прибудут на три дня в театр "Олимпия". Планируется также трехнедельный визит в США: ТВ, радио и большие концерты с 23 апреля. В июне "Роллинг Стоунз" надеятся начать работу над своим первым фильмом, это будет полнометражный игровой фильм.

Персональные сообщения

Мик и Кит ищут новый дом. Поклонники обнаружили их убежище в Хампстеде, телефонный и дверной звонки трещат без умолку. Билл Уаймен схватил заражение глаза, которое скорее вызывает боль, нежели серьезные опасения. Возвращаясь из австралийско-азиатского турне в Лондон, Брайан Джонс задержался на несколько дней в Голливуде. Кит отправился в короткий отпуск в Париж вместе с менеджером Эндрю Олдхэмом. Мик постриг волосы. Все пятеро "Роллинг Стоунз" выглядят бодрыми и загоревшими после того, как установили хорошую погоду в Австралии и Новой Зеландии."

Олдхэм заявил в "Нью Мюзикл Экспресс", что такой успех не удивляет его: "Все подобное я видел у "Битлз", когда был их рекламным агентом". Однако, он согласился, что "Роллинг Стоунз" совершенно другие. "Именно поэтому я знал, что они добьются успеха. В поп-мире всегда находится паршивая овца, на которой может отыграться истэблишмент. В дни Клиффа Ричарда таким был Билли Фьюри, сегодня эту брешь заполняют "Роллинг Стоунз"."

Разумеется, "The Last Time" прямиком вышел на первое место, и в этот же самый день "Роллинг Стоунз" выставили из очередного ресторана, на сей раз в манчестерском "Мидленд-отеле", из-за того, что на них не было галстуков. Теперь, куда бы они ни пошли, кто-то непременно выражал им свое недовольство. Когда в апреле они вернулись в США на очередные гастроли, приезжие автомобилисты засыпали полицию штата Джорджия жалобами, что в местном отеле какие-то ЖЕНЩИНЫ непристойно выставляют себя напоказ – это были всего-навсего "Роллинг Стоунз", принимавшие солнечные ванны! В Лонг-Биче, штат Калифорния, на крышу их авто взобралось сколько фанов, что она прогнулась, и ребятам пришлось сидя придерживать крышу, покуда шофер пытался высвободить машину, облепленную телами. А когда они вернулись на шоу Эда Салливана (да, их снова пригласили), двери студии ТВ были заперты в течение 12 часов, пока они записывали четыре номера для программы.

Тем же летом они впервые добились первого места в американском хит-параде – тираж сингла "(I Can`t Get No) Satisfaction" превысил миллион экземпляров, прежде чем был издан в Британии. Многие поклонники "Роллинг Стоунз" до сих пор уверены, что это их лучший номер.

"Мы записали "Satisfaction" в Лос-Анжелесе, когда работали там, – рассказывал Мик в "Мелоди Мейкер". – Мы записали уйму вещей, в том числе эту – вопреки некоторым газетным сообщениям, у нас ушло на нее всего полчаса. Она нам понравилась, но мы не думали выпускать ее как сингл. Затем из Лондона срочно потребовали материал для нового сингла, поскольку "The Last Time" давно исчерпал себя, и нам надо было что-то рекламировать для развлекательной телепередачи. Поэтому они просто выпустили "Satisfaction" в виде сингла. Еще не зная, что "Satisfaction" выйдет синглом, мы подготовили в Англии ЕР, отпрессовали все копии, отпечатали обложки и составили рекламные издания... "Битлз" выпустили "Help!", и в то время казалось глупым издавать "Satisfaction". Если бы "Help!" вышла в другое время, то мы бы выпустили свой сингл месяц назад... Дело в том, что "Роллинг Стоунз" подвластно не все, кое-что не в наших силах. Мы делаем диски и имеем возможность влиять на то, что издается в нашей стране, но Америка совсем другая страна... Идеи с текстами приходят ко мне совершенно независимо от песен. А к Киту идеи приходят совершенно независимо от моих текстов. Кит может сыграть фразу и она подойдет к одной из моих стихотворных идей. В случае с "Satisfaction" мы сначала придумали фразу и рифф и работали от них."

Пока один успех следовал за другим и "Роллинг Стоунз" наведывались в США для записей, их дурная слава росла. Одна газета сообщила, что Мик на улице пнул какую-то девушку в зад. "Она кидалась на мою девушку и материлась. Разумеется, я пнул ее, – сказал Мик, отвергая предположение, что она была фанаткой "Битлз" и потому, мол, он дал ей пинка. – Она со своей бандой целыми днями следила за нашей квартирой, они не были фанатками "Битлз". Некоторые газеты все еще пытаются раздуть войну "Роллинг Стоунз" против "Битлз", которой не существует." А Брайан Джонс заметил: "У нас всегда был распутный имедж. Мы создали себя на этом. Группы вроде "Холлис" завидуют нашему имеджу, я знаю, что Алан Кларк завидует."

Теперь сцены поклонения стали настолько дикими, что "Роллинг Стоунз" решили совсем отказаться от выступлений в танцевальных залах во избежание случаев травматизма. Истории о дебошах и травмах вот уже 18 месяцев не сходили со страниц газет. "Плохие новости" сообщались не реже. Как только "Роллинг Стоунз" заключили соглашение, по которому их новым менеджером стал Аллен Клейн, Джудит Симонс из "Дейли Экспресс" сообщила: "Несомненно, в последующие пять лет на банковские счета этих пятерых молодых людей поступит свыше миллиона фунтов. Эндрю Олдхэм, их 21-летний менеджер, сказал мне: "По условиям соглашения с нашим американским коммерческим менеджером мистером Алленом Клейном, "Роллинг Стоунз" гарантируются 3000000 долларов в течение следующих пяти лет..." Соглашение включает в себя обновление контракта с "Декка", которая будет издавать диски "Роллинг Стоунз" во всех странах, кроме США и Канады. Год назад они зарабатывали около 500 фунтов за концерт, теперь им платят 1000 фунтов за короткое 25-30-минутное выступление. К тому же, имеются большие побочные доходы, например, за съемки в американском бит-фильме "Тами шоу" они получили 25000 фунтов. "Роллинг Стоунз", идущие вторыми после "Битлз", принимают больше предложений, чем знаменитая четверка. В прошлом году они совершили два турне по Британии, три по США, два по Скандинавии, одно по Австралии – почти две сотни выступлений. И постоянно приносят деньги их диски." По ее оценке, только от продаж в США каждый из них заработал 4000 фунтов за "Satisfaction", 3000 за "The Last Time" и "Little Red Rooster", а также еще 1500 фунтов за ранние хиты – "Not Fade Away" и "It`s All Over Now". Мик и Кит заработали еще по 8000 как авторы песен... "Конечно, это не чистая прибыль, расходы высоки. Каждый гитарист имеет примерно по восемь инструментов, общая стоимость их нынешней аппаратуры составляет 4000 фунтов. Когда "Роллинг Стоунз" гастролируют, счет в гостиницах составляет около 700 фунтов в неделю. На оплату секретарей и остального штата уходит по 200 фунтов в неделю", – рассказала корреспондентка "Дейли Экспресс".

Однако, она не упомянула (а мне это хорошо известно), что все деньги, которые зарабатывали "Роллинг Стоунз", быстро возвращались в дело – они арендовали лучшие студии, покупали лучшую аппаратуру, и в 1965 еще имели совсем небольшой капитал. Огромное состояние придет к ним гораздо позже. Шли месяцы, "Роллинг Стоунз" по-прежнему работали в том же бешеном темпе, который они взяли летом 1963, а столпотворения принимали все более угрожающий характер. Когда группа посетила Дублин, "Мелоди Мейкер" сообщал: "Около 30 белокурых юнцов из столицы Ирландии выскочили на сцену, перепрыгнув пропасть оркестровой ямы, и превратили разнузданное шоу в форменный дебош. Так сенсационно закончился второй концерт "Роллинг Стоунз". Юнцы запрудили всю сцену, Мика стащили на пол... Брайан боролся с тремя лягающимися подростками, Билла оттерли к роялю сбоку сцены, Кит ухитрился улизнуть со сцены... Неукротимый Чарли продолжал играть с каменным лицом, покуда вокруг него творился бедлам."

На предыдущем концерте вышибала пихнул одну девушку с такой силой, что она отлетела в проход, была оглушена, и другу пришлось отнести ее назад в свое кресло. "Сегодня ночью было жарко, хотя и не так, как в Голландии", – сказал Брайан. Затем в Белфасте фаны остановили поезд, и "Роллинг Стоунз" пришлось бежать по путям к автомашинам, которые ждали их на товарной станции. В тот же вечер на концерте, по сообщению "Мелоди Мейкер", поклонники "...подпрыгивали на креслах и бросались к сцене. Кресла рухнули и примерно 70 или 80 были разбиты вдребезги, и фаны швыряли на сцену обломки кресел, пепельницы и куски железа. Результат: две серьезные травмы ног, бесчисленные обмороки, а у одного юноши все лицо было залито кровью из-за ранения в голову."

Когда они приехали в Германию, лучшие отели Дюссельдорфа отказались принять группу во избежание беспорядков, а во время пресс-конференции в аэропорту тысячи поклонников пришли в неистовство, две сотни из них прорвались сквозь полицейский кордон и взломали двери. В Берлине около 400 полицейских с резиновыми дубинками сражались со зрителями после концерта "Роллинг Стоунз", 70 человек получили ранения, 6 полицейских и 30 фанов были госпитализированы. После представления фаны остановили стоп-краном поезд, напали на кондуктора и разворотили вагоны.

Спустя 9 недель после выпуска "Satisfaction" "Роллинг Стоунз" выпустили "Get Off Of My Cloud" / "The Singer Not The Song", и на сей раз публикация "Декка" гласила:

"Тяжелый басовый ритм и ударные ведут в новейшем боевике сочинения господ Джаггера и Ричарда. Название? "Get Off Of My Cloud" – на этой неделе он перескочил с 59 на 6 место в американском Тор 100, а у нас наверняка идет на первое место. Мик исполняет ведущий вокал, остальные "Роллинг Стоунз" вторят ему хором, создавая забавный эффект. Всю композицию пронизывает мощный, смелый ритарный рифф, очень непохожий на "Satisfaction", последний трансатлантический боевик группы, очень успешный. Мик и Кит написали эту песню во время недавнего турне по США, и группа записала ее в Голливуде. Знаменитая пятерка – совсем непохожая на героев книги Инид Блайтон – на этой неделе заканчивает свои британские гастроли. Приблизительно 25 октября они улетят на 6 недель в США, где будут выступать в крупнейших ТВ-шоу. Перед отъездом они выступят с этой песней по британскому ТВ и радио."

На этот раз "Роллинг Стоунз" заняли первые места и в британском, и в американском хит-парадах на одной и той же неделе. Успех этой песни, как и успех "Satisfaction", был всемирным. "Здорово, изумительно, – говорил Мик по телефону из США в разгаре очередного турне по Северной Америке. – Всюду нам устраивают жуткий прием, Монреаль и Торонто посходили с ума. В Монреале на сцене было столько народу, что нам пришлось сбежать, но мы не могли выбраться, потому что за кулисами тоже было полно народу. В большинстве случаев нас встречают даже лучше, чем в прошлый раз, да и американская публика стала помягче. Пока еще у нас не было времени на встречи с людьми, однако пару дней назад Боб Дилан навестил Брайана Джонса в нашем нью-йоркском отеле." Сообщалось, что на том концерте в Монреале 30 тинейджеров получили ранения, 8 из них были госпитализированы.

Мик рассказывал по телефону журналу "Диск": "Я бы не стал жить в Америке, мне не очень нравится эта страна, я предпочитаю Англию. Здешняя атмосфера не по мне, жизнь слишком бурная, все носятся как свора идиотов. Мне не нравится пища – выбор блюд однообразен. Придорожные кафе лучше, чем в Британии, но рестораны намного хуже. Все продукты расфасованы... Единственное, что мне понравилось, это их толстая ветчина, которую я ем на завтрак... Невозможно достать русской водки, видимо, они не импортируют ее, поэтому изготовляют во Флориде собственную... В отели пускают кого попало, даже если он не живет там, а это значит, что иногда в 6 утра к нам стучатся поклонники. В целом американцы очень великодушные люди, только очень грубые. Полиция невероятная. На Юге они похожи на ковбоев, носят "стетсоны" и револьверы, ездят на мотоциклах. В городах они выглядят так же, как в кино, и речь у них не такая спокойная, как в Британии, они очень горластые. В Британии, по-моему, им надоело придираться к нам. Но американцы, я думаю, никогда не дойдут до этого, страна настолько громадная, что только во время этой поездки о нас узнали повсюду. Придираются здесь злее, чем в Британии, и вспыльчивее, они прямо-таки выходят из себя. Поскольку все, что говорят о нас, воспринимается всерьез, множество людей считает нас пешками в руках рекламистов. Стоит дать шутливый ответ на какой-нибудь вопрос, и его превратят в серьезную констатацию факта... Мы постоянно ездим в авто... Однажды в вестибюле гостиницы 80-летняя женщина спросила меня, не член ли я группы "Сюпримс"! Она не шутила!"

Во время этого турне на каждом концерте был аншлаг, Олдхэм рассказывал: "Это четвертое американское турне ребят, но первое, которое принесет доходы. В общем, за 6 недель концертов и выступлений по ТВ мы получим небывалую сумму в 15.000.000 долларов."

Джаггер передавал по телефону из Колорадо тому же "Диску": "В целом отношение к британским группам изменилось. Большинство групп им больше не нравится. Мы им, по-моему, вполне нравимся, но отношение у них к нам нелепое – нечто вроде интеллектуального взгляда на группу."

Позже Чарли рассказывал в "Мелоди Мейкер", что они дали несколько концертов в университетах и колледжах: "Сначала мы удивились, что никто не кричит, нас слушали, а в конце аплодировали, совсем как на джазовом концерте. Думаю, что это доставило бы нам гораздо большее удовольствие, если бы мы сразу разобрались, что к чему."

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

К концу североамериканского турне поздней осенью 1965 года "Роллинг Стоунз" поняли, что их карьера достигла нового пика. Олдхэм объявил, что группа берет отпуск на два месяца и не будет гастролировать по Англии по крайней мере в ближайшие шесть месяцев. Как и "Битлз", они поняли, что когда артисты достигают определенного уровня в своей карьере, наступает время утверждаться в ином качестве.

Для "Роллинг Стоунз" настала пора завоевать себе прочную репутацию во всем мире. Они вылетели в Нью-Йорк для выступления в шоу Эда Салливана, затем совершили очередное турне по Австралии и Азии, провели три недели в Лос-Анжелесе, записав там новый материал, затем посетили Бельгию, Голландию, Францию, Германию, Швецию, Данию, выпустили еще два сингла – "19th Nervous Breakdown" и "Paint It Black", записали очередной диск "AFTERMATH", а за две недели до нового турне по США Мик слег в постель от перенапряжения и истощения. График был по-прежнему напряженным, но они, казалось, одолели его одним махом.

Теперь каждый сингл становился золотым – о "19th Nervous Breakdown" фирма "Декка" писала: "Если бы существовала такая возможность, чтобы диск взобрался выше первого места, то это бы так и случилось! Новый сингл "Роллинг Стоунз" "19th Nervous Breakdown"  – несомненно, их лучший! Посмотрите, он возглавляет таблицы не только в Англии, но и во всем мире. Гитарное вступление в духе Чака Берри задает бодрый темп всей стороне сингла. Ребята добились интересного звучания, использовав прием "свечи" на бас-гитаре и фузз-бокс для лидер-гитары. Лирика Мика-Кита неподражаема, строчки вроде "твой отец до сих пор коллекционирует способы изготовления сургуча" типичны для уникального юмористического стиля песен Джаггера-Ричарда."

Как всегда, их преследовали скандалы: перед самым их отъездом в США один поклонник покончил жизнь самоубийством, оттого, что ему ПРИКАЗАЛИ постричь волосы, в Австралии пресса накинулась на "Роллинг Стоунз" после того, как в интервью для радио Брайан Джонс произнес слово "Христос", и Мик сообщал из Брисбена: "Сикерс" срывают здесь бурные аплодисменты – но мы делаем бизнес!" В Веллингтоне 300 фанов затеяли дебош, одного полисмена доставили в госпиталь с переломом руки, а у одной девушки лопнул аппендикс. Десятки кресел в веллингтонской ратуше были распороты, а обрезки разбросаны по всему зданию. В США сингл "19th Nervous Breakdown" был распродан быстрее всех остальных пластинок.

"Америка представляет для нас великое поприще, – рассказывал Брайан Джонс Киту Алтему из "Нью Мюзикл Экспресс". – Мы еще никогда не были здесь настолько могущественны. В Англии мы уже достигли потолка, но в США еще есть где развернуться... В США существует одна интересная возможность, которая в Англии для нас уже исчерпана. Дело в том, что у нас появились своего рода интеллектуальные сторонники среди хиппи. Гринвиллиджское братство очень ценит нас. Перед самым моим отъездом там произошла жуткая сцена – полиция останавливала и обыскивала всех подряд, возможно, искали наркотики, однако я перепугался. Хуже, чем полицейское государство."

Когда они гастролировали во Франции, на концерте в парижской "Олимпии" было арестовано 57 человек, и Билл Уаймен затушил дымовую шашку, брошенную на сцену, в Марселе Мик заработал синяк под глазом, когда в него швырнули из зала креслом. "...Они раздирали кресла и избивали полицейских, детишки просто свихнулись, они колотили полицию даже их собственными дубинками. Я старался держаться подальше – не люблю смотреть, как бьют полицию", – рассказывал Мик, которому потребовалось наложить шесть швов из-за травмы глаза. Когда вышел их следующий сингл, "Декка" получила 200.000 предварительных заявок за две недели до продажи – к этому времени прошло уже 8 месяцев после последнего выступления "Роллинг Стоунз" по британскому ТВ. Теперь они подумывали о съемках собственного фильма для рекламы новых дисков. В таком тонком деле, которое позволяло полнее контролировать свою работу, отразились перемены в их карьере. Когда вышел сингл "Paint It Black", "Декка" заявила: "Нет никаких сомнений, что этот диск в два счета потеснит верхушку таблицы. Мик и Кит сочинили эту песню в марте во время австралийского турне "Роллинг Стоунз". После турне ребята записали ее в Голливуде. "Весь материал за последние 18 месяцев записан в США, – говорит менеджер Эндрю Олдхэм, – кроме "As Tears Go By". Мы записали эту песню в Англии, потому что требовалось особое звучание струнного квартета."

"Paint It Black" демонстрирует усердную работу Брайана Джонса с ситаром, что придает диску индийское звучание. Чарли Уоттс, помимо ударных, играет на электрокастаньетах.

Крепостной ров для Кита Ричарда

Недавно Кит купил новый дом в Сассексе. "Великолепный дом, обнесенный рвом", – говорит он. Он третьим из группы переселился из Лондона в Сассекс, Билл и Чарли купили там дома в прошлом году, Брайан и Мик по-прежнему живут в лондонских квартирах. Последнее приобретение Мика – темно-синий спортивный автомобиль "астон мартин" – "моя гордость и радость", – говорит он.

К моменту выпуска сингла "Paint It Black" было продано уже 400.000 экземпляров по предварительным заявкам. "Дейли Экспресс" писал: "Сейчас, в момент всемирной славы, 22-летний певец "Роллинг Стоунз" Мик Джаггер проявил себя в истинном свете... Не грубиян, не дебошир, не зазнайка. Вчера он сказал: "В 16 лет я хотел стать художником, но это показалось мне слишком тяжелой работой. Когда я поступил в университет, то думал заняться политикой. Однако, в политике труднее добиться славы, чем в поп-музыке. Можно провести параллель между двумя этими сферами. В продаже своих политических убеждений, как и в продаже дисков, важно не столько то, что ты говоришь, сколько то, как ты говоришь. Последние выборы доказали могучую роль имеджа в продаже себя по ТВ."

В тот год "Роллинг Стоунз" достигли апогея всемирной славы, они знали это... Эндрю Олдхэм тоже знал это... Теперь они стали реже выступать в прессе, сократилось число антиобщественных актов, увеличились интервалы между выпуском дисков. Однако, они по-прежнему получали намного больше приглашений, чем "Битлз" – главным образом, из-за океана.

Впрочем, мировой успех принес еще больше проблем: во время очередного турне по США 14 лучших отелей Нью-Йорка один за другим отказались принять группу, опасаясь разрушений со стороны фанов, и такая реакция вполне понятна. Когда они прибыли в город, полиции пришлось разгонять толпу при помощи слезоточивого газа и дубинок – для большей безопасности Олдхэм арендовал для группы парусную яхту "СС Морская пантера". Как и в предыдущую поездку, "Роллинг Стоунз" чувствовали, что реакция нынешней публики изменилась, даже пресса, в прошлом настроенная враждебно, изменила свое отношение к ним.

В разгар турне Мик передавал по телефону из Миссури в "Нью Мюзикл Экспресс":

"Что касается американской прессы, то на этот раз должен сказать, несмотря на всякую чушь. которую пишут о нас обычно идиоты, заходящие в гардероб со словами "кто из вас Ринго?", мы даем великолепные интервью. Даже те репортеры, которые касаются в своих статьях более частных вопросов, восторженно отзываются о наших концертах. В Чикаго раздолье для тех, кто любит швырять на сцену ножки от кресел, и в Сент-Луисе нам оказали колоссальный прием. В Хьюстоне посмотреть на нас пришли 10 тысяч человек, а для Хьюстона это очень много. В Бостоне творилось невероятное, мы играли в бейсбольном парке, и после концерта полиция разгоняла толпу, заполнившую сквер, при помощи слезоточивого газа." В Монреале "Роллинг Стоунз" прервали один концерт и освистали вышибал, нанятых для собственной охраны. Позже Мик рассказывал в "Диске": "Невероятно, мы никогда не видели ничего подобного, мне было очень противно. На концерте было около 30 вышибал, и все здоровенные типы, борцы, наверное. Они колотили людей без всякой причины и затем вышвыривали вон. Одна драка вспыхнула прямо перед сценой, шестеро парней насели на одного мальчугана. Это было ужасно, все происходило на глазах 12 тысяч людей. Мы прекратили играть, потому что зрители свистели, гудели и указывали на вышибал. Мы поддержали их, но после концерта нам пришлось спасаться бегством, потому что борцы полезли на сцену за нами. Я очень испугался за свою жизнь, мне показалось, что на этот раз нам достанется."

В Англии выступления "Роллинг Стоунз" становились все реже и реже, единственной раз чуть ли не за целый год они появились на сцене во время концерта победителей ежегодного опроса "Нью Мюзикл Экспресс", и то не позволили снять себя на видеоролик. Поэтому, когда группа появилась 23 сентября в Ройал Альберт Холле перед пятитысячной толпой, это стало большим событием в музыкальном бизнесе, и "Декка" преподнесла им 20 золотых пластинок в ознаменование того факта, что каждый из их последних четырех американских альбомов принес доход свыше миллиона долларов. Их концерт был снят для ТВ-программы ВВС "Самые популярные". Теперь не было сомнения, что "Роллинг Стоунз" стали исключительным явлением. Норри Драммонд из "Нью Мюэикл Экспресс" сообщал: "Это было главным событием года в поп-музыке – в прошлую пятницу "Роллинг Стоунз" открыли свои гастроли 1966 концертом в лондонском Альберт Холле. Среди прочих знаменитостей в зале находились Джон Энтуисл и Кит Мун из группы "Ху", Джонатан Кинг и экс-Ярдбёрдз Пол Самуэль-Смит.

На вечере после концерта в числе гостей находились Джон Мауз и Гэри Лидс. Крис Кертис, приехавший с Вики Виком из "Ар-Эс-Джи", Лайонел Барт, диск-жокей Алан Фримэн и Кэти Макгауэн. Брайан Джонс рассказал мне на вечере, что определенно перенервничал, когда поклонники штурмовали сцену – на то были все основания. Как только показалась группа, сотни тинейджеров с воплями хлынули к сцене, разметали охрану и полезли наверх. Кита Ричарда сбили с ног, Мика едва не задушили, Брайан Джонс и Билл Уаймен пустились наутек, преследуемые по пятам решительно настроенными фанами. Чарли Уоттс спокойно сидел за барабанами и наблюдал за происходящим." Далее Норри Драммонд продолжает: "Менеджер Эндрю Олдхэм в сопровождении агента группы Тито Бернса и рекламиста Леса Перрина ринулись на сцену помогать вышибалам, на помощь бросились даже менеджер группы "Троггс" Ларри Пейдж и диск-жокей Крис Деннинг. Группа скрылась, было объявлено, что если все не вернутся на свои места, концерт будет отменен. Сцена очистилась, поклонники разошлись по своим местам. "Роллинг Стоунз" вернулись на сцену. Мик вышел в оранжевой рубашке, белых брюках-колоколах и черной куртке в китайском стиле с блестками... Он выбежал на авансцену и начал с песни "Paint It Black". Затем последовали "Under My Thumb", "Get Off Of My Cloud". Потом вперед вышел Чарли, объявил "Lady Jane" и вернулся к своим барабанам. Элегантный Брайан, в серых брюках, лиловом бархатном жакете, красной шелковой рубашке с белым платком, сел за инструмент, напоминающий электроцитру... Далее шли песни "Not Fade Away", "The Last Time", "Have You Seen Your Mother Baby Standing In The Shadow?", "Satisfaction".

Предпоследняя композиция "Have You Seen Your Mother Baby Standing In The Shadow?" составляла их новый сингл, для его рекламы они нарядились в женские платья и загримировались. "Мы сделали это ради смеха, я думал, будет смешно", – сказал Мик, однако трудно было избавиться от ощущения, что на сей раз это сенсация ради сенсации.

Ощущение это подтвердилось, когда они решили выступить в передаче "Воскресный вечер в Лондонском Палладиуме" для рекламы следующего сингла "Let`s Spend The Night Together", а затем отказались принять участие в традиционном (правда, довольно скучном) финальном выходе всех артистов. "Мы выступили в этом шоу только потому, что оно дает хорошую национальную рекламу, и ошибаются те, кто считают, что мы подстраиваемся под семейную аудиторию, – говорил Мик в "Нью Мюзикл Экспресс". Это шоу было главной телепередачей той недели, его смотрели 9.230.000 семей, однако позже Мик говорил в "Дейли Экспресс": "Шоу было бездарное, и мы выглядели, соответственно, совершенно отвратительно. Я не говорю, что мы лучше других – просто это угнетало. Мы опасались выступать в "Палладиуме" и больше никогда туда не вернемся. К тому же звучание по ТВ очень бедное, не соответствующее нашему звучанию на дисках." Напрашивался вопрос: зачем же они дали согласие на  выступление, если так возмущаются?!

Теперь "Роллинг Стоунз" месяцами не появлялись на публике – если и выступали, то обычно на континенте, либо по ту сторону Атлантики. В Британии они больше занимались своими делами, пока неожиданно в феврале 1967 не произошло событие, еще больше подчеркнувшее дистанцию, образовавшуюся между "Роллинг Стоунз" и их традиционной тинейджерской аудиторией. Речь идет о первой полицейской облаве по поводу наркотиков. Уже появились признаки того, что "Роллинг Стоунз" начинают чересчур всерьез воспринимать то благоговение, что их окружало в США.

В интервью журналу "Нью Мюзикл Экспресс" Брайан Джонс сказал: "Наше поколение растет вместе с нами и верит в те же вещи, что и мы. Наши настоящие поклонники идут вместе с нами, одни из тех, кого мы больше любим, это хиппи из Нью-Йорка, но почти все остальные думают так же, как и мы, и сомневаются в нравственности явлений, которые происходят в сегодняшнем обществе:

война во Вьетнаме, гонения на гомосексуалистов, нелегальность абортов, изъятие наркотиков. Все эти вещи безнравственны. Мы заявляем об этом по-своему, другие – более интеллигентно. Наши друзья подвергают сомнению мудрость чуть ли не слепого восприятия религии в сочетании с всеобщим равнодушием к сообщениям о таких вещах, как НЛО, которые кажутся мне более реальными. Но нельзя сказать, чтобы я недооценивал силу или влияние тех, кто, в отличие от меня, верит в Бога. Мы считаем, что не может быть эволюции без революции. Я понимаю, что существуют другие несоответствия – соотношение между доходами и проделанной работой совершенно неправильно. Я знаю, что зарабатываю слишком много, но я еще молод, и во мне есть что-то злорадное, что заставляет меня крепко держаться за свое. Я считаю, что приближается новая эпоха идей и событий. В астрологическом смысле мы находимся в конце эпохи Рыб, в начале которой родились такие люди, как Христос. Скоро начнется эпоха Водолея, в которой возможны события не менее значительные, нежели в начале эпохи Рыб."

После того спорного выступления в "Палладиуме", которое вызвало поток писем в органы печати (по данным "Дейли Миррор", только одно из 30 – в защиту "Роллинг Стоунз"), Мик выступил в передаче Имона Эндрюса, где в беседе высказал умные и проницательные мысли, эаткнув за пояс две менее значительные фигуры шоу-бизнеса – певицу Сюзан Моэм и комика Терри Скотта, которые взялись критиковать его. "Это не такие уж знаменитости шоу-бизнеса, – язвил он позже в газете "Мелоди Мейкер". – Подумаешь, Сюзан Моэм, кто она такая? Один хит в пять лет... Она держится на случайных фото в "Дейли Скетч"... А Терри Скотт – когда я был совсем маленьким и у меня было детское чувство юмора, он смешил меня. Не могу поверить, что он такой умный, каким представляется, когда выделывает эти школьные штучки. Но умственным развитием на уровне школы он действительно обладает. Все, что есть у подобных людей, это несуществующий ореол, который, по их мнению, окружает их и отделяет от остального мира. Уверен, что Сюзан Моэм считает, что ее окружает это необычное сияние, она и ведет себя так – у нее есть пудель и все остальное. Пуделя зовут "Девочка Боббина" – по названию ее хита. Выдающиеся личности шоу-бизнеса никогда так не поступают, они обращаются с людьми на равных."

Затем в "Ньюс оф зе Уорлд" появилось сообщение об употреблении наркотиков, вслед за которым через несколько дней состоялась полицейская облава в загородном доме Кита Ричарда в Сассексе, где Мик и его новая подружка Марианн Фейтфулл проводили уикэнд с Китом и другими друзьями (трехлетний роман Мика с Крисси Шримптон к тому времени уже завершился).

Мать Мика миссис Ева Джаггер дала интервью газете "Санди Экспресс": "Не думаю, чтобы Мик принимал наркотики, но если они пошалили, им придется отвечать за последствия." О Марианн Фейтфулл она отозвалась так: "Не буду говорить, что предпочла бы видеть ее замужем, но у поколения Мика иные представления о подобных вещах. По-моему, они сошлись потому, что им обоим немножко одиноко. Она разошлась с мужем, а Мик, несмотря на всю свою славу, ведет довольно замкнутый образ жизни. Не забывайте. что ему не так-то просто встречаться с девушками, как другим ребятам... Не думаю, чтобы Мик бунтовал против нас. Сомневаюсь, чтобы он вообще против чего-нибудь бунтовал. Вы знаете, он частенько плутует. Хотя теперь мы видимся не так уж часто, но семья у нас по-прежнему дружная. Мик всегда говорил, что и ему, и нам было бы неловко, если бы он, как некоторые поп-звезды, купил бы нам новый дом. Это верно, нам было бы неловко, но он очень щедр на подарки и достает все, что нам нужно... Он очень заботлив. Если он знает, что в газетах появится какой-нибудь сенсационный материал о нем, он всегда звонит нам и предупреждает, чтобы мы не беспокоились. Меня бесит, что некоторые считают его слабоумным – напротив, он очень умный, впечатлительный мальчик. Я хочу только, чтобы он держался подальше от неприятностей."

Но в ту пору у Мика и Кита были большие неприятности. Правда, они продолжали работать и совершили очередное триумфальное турне по Европе, а Мик и Марианн подыскивали себе имение, но полиция энергично собирала обвинительный материал против двух членов "Роллинг Стоунз" после той облавы. В конце концов Кита обвинили в том, что он предоставил помещение для курения индийской конопли, а Мика – в незаконном хранении таблеток амфетамина.

Прежде чем дело было передано в суд, "Роллинг Стоунз" завершили европейское турне (включая концерты в Восточной Европе), которое сопровождалось привычными сценами насилия, а Мик дал интервью "Мелоди Мейкер" в парижской гостинице. Он сказал: "После взлета "Битлз" и "Роллинг Стоунз" появилось много великих групп, но ни у одной нет настоящего чутья, за исключением "Ху" и "Джими Хендрикс Экспериенс". Я имею некоторые представления о том, где следует что-то изменить, поступить по-иному, но не хочу говорить об этом и даже не уверен, что хочу поступать так. Это может очень дорого стоить, потом трудно сказать, что принесет успех. К примеру, мы выступали в Риме, всем зрителям в первых рядах было за 25 лет, многим за 40. Все они были социалистами, поэтому надо было дать соответствующую программу и очень хорошо играть. То же самое мы хотели сделать в Альберт Холле, но ребятишки не хотели этого... Люди судачат о дебошах на наших концертах. Конечно, известный элемент хулиганства имеется, и в известной степени ребятишки отвечают тому, что от них ждут. Но дело не только в этом... Я видел эти дикие выходки во многих странах, и манера везде одна и та же, ведь симптом один и тот же – разочарование. При любом режиме... И упрятав их за решетку, проблемы не решишь, это не выход – надо понять, чем недовольны эти ребятишки. Не все они слабоумные, которые просто лезут в драку с полицией."

О самой полиции Мик сказал: "Всем известно, что в Британии нехватка полиции, но в Линкольншире они совершают рейды по клубам и даже летним площадкам большими группами. Это безумие. Положение становится не только возмутительным, но и  угрожающим. Ты сидишь дома, считаешь себя в безопасности, потому что живешь не в Южной Африке или в каком-либо другом полицейском государстве. Но когда внезапно вваливается полиция, зто очень раздражает, ты начинаешь задавать себе вопросы, насколько же ты действительно свободный человек. В Британии всего лишь около тысячи настоящих наркоманов, и на торговле героином не разбогатеешь, потому что наркоманы могут получать его по рецепту. Но если это пресечь, появится мафия, у нас будет то же, что и в США."

После возвращения из турне Мик заявил в "Дейли Миррор": "Я чувствую, нависла огромная опасность. Тинейджеры больше не кричат из-за поп-музыки, они кричат по гораздо более глубоким причинам. Мы служим всего лишь отдушиной. Поп-музыка – просто повод. Когда я на сцене, я чувствую, что тинейджеры пытаются сообщить мне как бы телепатически что-то крайне важное. Не обо мне или о нашей музыке, а о мире, в котором мы живем. Тинейджеры во всем мире устали от напора полоумных политиканов, которые стараются навязать нам свое мировоззрение и образ жизни. Они хотят свободы и права на самовыражение, на мысли и полнокровную жизнь без всяких мелочных ограничений. Это не значит, что они хотят стать алкоголиками или просто растоптать своих родителей. Это протест против системы. Я чувствую, что приближается большая беда."

Мик был прав, беда приближалась, но только для него и Кита. 10 мая в своей лондонской квартире был арестован Брайан Джонс и обвинен в незаконном хранении конопли. В тот же день суд магистрата открыл слушание дела Джаггера – Ричарда. Они оба сохранили право на защиту и не признали себя виновными, и вместе со своим другом, директором художественной галереи Робертом Фрэзером, получили испытательный срок под залог в 100 фунтов.

Как следует из приведенных интервью, по крайней мере некоторые из группы "Роллинг Стоунз" стали считать себя символами движения, общей тенденции в мировоззрении и философии, выходившей далеко за рамки их музыки. В этот критический момент все силы закона объединились в единый фронт, проявив при этом такую коллективную тупость, которая, казалось, только подчеркивала справедливость всего, что говорили "Роллннг Стоунз".

Суд по делу Джаггера – Ричарда начался 27 июня на квартальной сессии Западного Сассекса. Фрэзер признал себя виновным в незаконном хранении 24 таблеток героина в ночь облавы, а когда суд перешел к слушанию дела двух остальных, личный врач Джаггера заявил, что обнаруженные у него пилюли широко применялись и применяются "людьми с загруженным рабочим днем задолго до них", и что хотя Мик купил их в Италии (где они продаются без рецепта), он рассказал ему (врачу) о них, и врач ответил, что их можно принимать в случае крайней необходимости, но никоим образом не регулярно. Затем судья обратился к присяжным: "Именем закона я постановляю, что показания данные нельзя считать предписанием вполне правомочного практикующего врача, а отсюда следует, что защита, предъявленная мистеру Джаггеру, к нему неприменима. Поэтому я предписываю вам, что по данному обвинению не может быть оправдания." Посовещавшись 5 минут, присяжные признали Мика виновным, и он был отправлен в Льюисскую тюрьму до проведения дополнительного расследования.

На другой день слушалось дело Кита Ричарда, его также признали виновным.

Теперь Джаггера фотографировали в наручниках, Ричарда тоже. Затем последовал приговор: Киту – 12 месяцев тюремного заключения с возложением судебных издержек на сумму 300 фунтов; Фрэзеру – 6 месяцев и 200 фунтов; Джаггеру – 3 месяца и 100 фунтов. В ту ночь Мика доставили в Брикстонскую тюрьму, Кита и Фрэзера – в "Уормвуд Скрабс" (тюрьма для совершивших преступление впервые), в прессе немедленно поднялась волна протестов против столь поразительного приговора, против наручников, в течение 24 часов Мик и Кит были освобождены под залог в 17.000 фунтов. Сам редактор "Таймс" мистер Уильям Риз-Могг собственноручно написал ныне знаменитую передовицу:

Кто стреляет из пушек по воробьям?

Мистер Джаггер приговорен к тюремному заключению на 3 месяца. Он подал апелляционную жалобу на решение суда и освобожден под залог до рассмотрения апелляции в конце этого года. Между тем приговор будет непременно обсуждаться широкой общественностью. И обстоятельства достаточно необычны, чтобы гарантировать общественный интерес к этому делу. Мистер Джаггер обвинен в хранении четырех таблеток, содержащих амфетамин сульфат и метил амфетамин гидрохлорид – эти таблетки были куплены совершенно легально в Италии и привезены в нашу страну. Они не представляют собой особо опасного наркотика, а в надлежащих дозах и вовсе не опасны. Это таблетки бензодринового типа, и итальянские производители рекомендуют их как стимулирующее и лечебное средство при морской болезни. В Британии запрещается хранение этих медикаментов без предписания врача. Врач мистера Джаггера говорил, что он знал о них и разрешил их прием, но не выписал рецепт, поскольку они были уже куплены. Его показания не были оспорены. Следовательно, правонарушение носит формальный характер, и пока это дело не привлекло внимания общественности, его мог совершить любой честный человек. Если бы после визита к папе архиепископ Кентерберийский купил в аэропорту Рима патентованные пилюли от тошноты и привез с собой неиспользованные таблетки, то он рисковал бы совершить точно такое же преступление. Ни один человек, когда-либо выезжавший за границу и купивший там патентованные лекарства, не может ручаться, что не нарушил закон.

Блок судей дал указание присяжным заседателям, что санкция врача не является законным оправданием хранения наркотиков без рецепта, и присяжные признали вину. Мистера Джаггера не обвинили в соучастии в остальных преступлениях, которые произошли в том же доме.

Эти дела не были взаимосвязаны, и не было выдвинуто никаких доводов в пользу того, что он знал о героиновых таблетках мистера Фрэзера или о конопляной смоле скрывающегося мистера Шнайдермана. Нет ничего преступного в том, чтобы находиться в одном здании и даже в одной компании с людьми, хранящими или пользующимися наркотиками, и неприемлемо считать это преступлением. Поэтому наркотики, которые хранил мистер Джаггер, следует рассматривать без всякой связи с другими наркотиками, которые могли иметься у других людей в это же время. Возможно, трудно заставить себя провести тут четкое разграничение, но законность, несомненно, не может быть соблюдена, если человека карают за чисто предполагаемую связь с чужим преступлением. Следовательно, мистера Джаггера следует судить только на том основании, что он хранил четыре итальянские стимулирующие пилюли, купленные совершенно легально, но нелегально, без рецепта завезенные в нашу страну. Четыре таблетки – не такое уж большое количество. Этого недостаточно для торговли и даже для того, чтобы признать человека наркоманом. Во всяком случае, профессия мистера Джаггера, несомненно, требует огромного напряжения и очень изматывает, его врач утверждает, что рекомендовал изредка принимать эти таблетки, и это звучит правдоподобно. В Британии каждый год и при самых разных обстоятельствах выписываются миллионы рецептов на подобные медикаменты.

Тут следует спросить, каким образом это формальное преступление, не связанное с другими правонарушениями, было сочтено заслуживающим тюремного заключения? Обычно в судах не принято наказывать тюремным заключением преступников, совершивших преступление в первый раз, когда медикаменты не являются предметом наркомании или торговли. Обычное наказание – условное освобождение на поруки с той целью, чтобы подсудимый продолжил свою карьеру и в будущем избегал опасностей наркомании. Поэтому удивительно, что блок судей решил подвергнуть мистера Джаггера тюремному заключению, и это тем более удивительно, поскольку дело мистера Джаггера о наркомании самое безобидное из всех, какие когда-либо рассматривались в судах. Неправомерно спекулировать на соображениях судей, которые нам неведомы. Однако, можно учесть реакцию общественности. Многие судят об этом деле примитивно, их точку зрения можно назвать предвзято "законной". Они считают, что мистер Джаггер "получил по заслугам". Их возмущает анархический характер поведения "Роллинг Стоунз", им не нравятся их песни, их влияние на подростков, и они откровенно подозревают их в декадентстве – именно это слово использовала в "Дейли Мейл" мисс Моника Фарлоне. Возможно, в социологическом смысле это довольно обоснованно и вполне понятно с точки зрения эмоций, но к делу это не имеет никакого отношения. Поставим вопрос иначе: обошлись бы с мистером Джаггером точно так же, не будь он знаменитостью, с той же критичностью и негодованием, которое вызвала его слава? Если бы многообещающий студент вернулся из летней поездки в Италию с четырьмя стимулирующими пилюлями в кармане, разве было бы справедливо сломать ему карьеру, отправив на три месяца в тюрьму? И так ли уж необходимо было бы демонстрировать его общественности в наручниках? Случаются ситуации, когда отдельная фигура становится фокусом всеобщего беспокойства по поводу некоторых аспектов общественной морали. Так было с делом Стивена Уорда – с двусмысленными уликами и сомнительным вердиктом, и этот вердикт привел Стивена к смерти. В отношении к этому делу присутствуют элементы тех же эмоций.

Если мы собираемся превратить какое-то событие в символ конфликта между здоровыми традиционными ценностями Британии и новым гедонизмом, то должны удостовериться, что в число здоровых традиционных ценностей входят терпимость и справедливость. Характерной чертой британского правосудия должна быть способность обеспечить мистеру Джаггеру точно такое же обращение, как и со всяким другим, не лучше и не хуже. В данном деле остается подозрение, что мистер Джаггер получил более суровый приговор, нежели того заслуживал любой обычный анонимный молодой человек.

_____

Сотрудники других национальных газет также выступили в защиту Мика. Рудольф Клейн и Эрик Кларк из "Обсервера" заявили, что заключение двух членов "Роллинг Стоунз" в тюрьму "почти наверняка принесет совершенно противоположный эффект, нежели предполагается. Далеко не сломив мужества остальных, это дело породило двух мучеников... Решение суда наверняка будет воспринято как приговор одного поколения другому."

Передовица газеты "Гарден" гласила, что "если Чичестерское дело, с его эксцессами прислужничества и наложения кандалов сведет общественную дискуссию о наркотиках до уровня "свингеры против квадратов", это станет не только памятником неуклюжести властей, но и большой трагедией".

В разделах писем разгорелась полемика между читателями. Многие газеты посвящали этому вопросу свои передовицы. Роль газеты "Ньюс оф зе Уорлд", передавшем в полицию свежую информацию о вечеринке в Ричмондском доме, попала под огонь некоторых газет и политических деятелей.

И намного раньше, чем ожидалось, был назначен день слушания апелляционной жалобы в Верховном суде правосудия. Жалобу разбирал сам лорд главный судья Паркер, а также лорд судья Винн и господин судья Кузак. Лорд Паркер совершенно ясно дал понять, что они единодушно считают "крайне пагубным" то показание, что на вечеринке в комнате сидела голая девушка с меховым пледом или постельным покрывалом на плечах, и оно не должно фигурировать в деле Ричарда. Дело против него и приговор были аннулированы.

По делу Джаггера лорд Паркер заявил: "В пузырьке оставалось всего четыре таблетки, свидетельств о злоупотреблении или перепродаже нет, и наркотики были амфетаминовыми. Это никоим образом не был героин, как недавно трактовал суд. Далее, показания врача являются важнейшим смягчающим обстоятельством. Ответчик, признавая отсутствие рецепта, принимал медикаменты с полного ведома врача. Нужно было определить условное освобождение. Полагаю, будет справедливым сказать, что в случае, когда человек несет такую большую ответственность, как вы – ибо вы, хотите того или нет, являетесь кумиром большого числа молодежи в нашей стране, – это накладывает серьезные обязательства, и если вам довелось понести наказание, вполне естественно, что такая ответственность влечет более суровую расплату."

На последовавшей пресс-конференции Мик сказал: "Ответственности никто не просит, ее навязывают. Я просто прошу, чтобы мою личную жизнь оставили в покое. Я отвечаю только за себя." Как только процесс закончился, "Роллинг Стоунз" вернулись на свое более привычное поприще.

На их следующем сингло "We Love You" / "Dandelion" фигурировал даже лязг дверей тюремных камер в качестве вступления к первой стороне, в то время эта работа показалась мне (как и многим критикам) одной из самих неудачных за всю историю группы – она дошла до восьмого места в британском хит-параде, тогда как чуть ли не все их последние синглы выходили на первое. И по форме, и по тексту песня казалась намного слабее битловской "All You Need Is Love", которая несла то же самое актуальное содержание. Хотя к тому времени "Роллинг Стоунз" уже достигли уровня символа, эффектного, мистического обаяния, я, право, чувствовал, что в музыкальном отношении им уже чего-то не хватает – чего-то, чего они, на мой взгляд, уже никогда полностью не восстановили.

Их следующий альбом "THEIR SATANIC MAJESTIES REQUEST" тоже показался мне бледным по качеству, хотя за первые 10 дней он принес в США два миллиона долларов. Как мне заметил Гомельский, "Роллинг Стоунз" были теперь больше озабочены своим имеджем, нежели своей музыкой. Может, это несправедливо по отношению к ним, но именно так оно и оказалось.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Имедж "Роллинг Стоунз", и в особенности Мика Джаггера, уже не опирался непосредственно на их музыкальную карьеру. Акцент переместился – так оно остается и по сей день. После успешного разрешения апелляции Мика и Кита в Верховном суде пресса и ТВ подняли группу в глазах общественности на новый уровень – они перестали быть просто эстрадными артистами, никому не показалось несообразным, что Мик полетел на вертолете в имение сэра Джона Рагглз-Брайза близ Онгара, графство Эссекс, чтобы дать интервью в спокойной атмосфере загородного дома для программы независимого ТВ "Мир в действии". Там в саду его чуть ли не с апостольским почтением ожидали: мистер Уильям Риз-Могг, чья передовица в "Таймс" сделала так много для воздействия на общественное мнение, лорд Стоу Хилл, некогда бывший одним из главных юристов короны под именем сэра Френка Соскайса, епископ Вулвичский и иезуитский священник отец Корбшили.

Все они с надлежащей серьезностью обсудили значение судебного процесса и, по выражению обозревателя "Таймс", "...продажно ли общество, и каковы желательные границы абсолютной свободы". Это было началом совершенно новой эры поп-музыки. Она перестала так называться – теперь это была рок-музыка, некая форма искусства. Воскресные газеты стали относиться к ней серьезно, анализ текстов песен приобрел исключительное значение, а сами артисты стали отдавать себе отчет в своем общественном статусе. Имедж "Роллинг Стоунз" стал обретать странную форму, когда Брайан Джонс стал следующим членом группы, которому отменили приговор к тюремному заключению, когда стали часто возникать подозрения, что его здоровье ухудшается и он нуждается в регулярном лечении, когда группа основала в Лондоне свои собственные конторы, когда они порвали с Эндрю Олдхэмом, который долгое время был их наставником, и пытались сами продюсировать свои записи – пока не кончились деньги и у них хватило здравого смысла привлечь к работе над своими будущими дисками блестящего американского продюсера Джимми Миллера, когда Брайан Джонс снова впутал их в процесс с наркотиками, когда его еще раз арестовали по очередному обвинению.

Два года "Роллинг Стоунз" не появлялись перед британской публикой, хотя с Миллером в качестве их продюсера они вернули какую-то часть своего былого чутья в таких синглах, как "Jampin` Jack Flach", "Honky Tonk Women". Но между их изданием прошло 14 месяцев, у группы были разногласия с "Декка" по поводу конверта диска "BEGGARS BANQUET".

Теперь они становились недоступными во всех отношениях, ограничивая свои выступления, гораздо реже выпуская диски, мало выступая в прессе, редко появляясь на ТВ и ведя такой образ жизни, который приличествовал их статусу – Мик купил большое поместье и дом на Чейни-Вок, небольшой фешенебельной улице в Лондоне, где сохранился ряд домов георгианской эпохи, Уоттс купил эагородный дом лорда Шоукросса, а Джонс переехал в бывший сассекский дом А.А.Милна, автора "Винни-Пуха".

Теперь, как никогда раньше, Мик был для общественноси ТЕМ САМЫМ "РОЛЛИНГ СТОУНОМ", международной знаменитостью, каждый поступок которого предавался гласности. Он сыграл главные роли в фильмах "Спектакль" и "Нэд Келли". Когда он вновь предстал перед судом за наркотики, дело получило меньшую огласку по сравнению с предыдущим, его просто оштрафовали.

Группа испытывала внутренние проблемы, и в июне 1969 Брайан Джонс ушел из "Роллинг Стоунз", заявив: "Я больше не схожусь во взглядах с остальными по поводу дисков, которые мы записываем". Его заменил Мик Тейлор, дебютировавший в сингле "Honky Tonk Women". Не прошло и месяца, как Брайан Джонс умер, утонув в своем плавательном бассейне. Тейлор впервые появился на публихе во время бесплатного концерта в Гайд-парке, когда на глазах у 250 тысяч поклонников в память о Брайане были выпущены белые бабочки, и Мик в белой рясе прочитал отрывок из Шелли.

Сингл сразу же занял первое место, и Тейлор говорил в "Диске": "Конечно, это приятно и волнительно, но я знал, что так и будет, я не очень удивился. В конце концов, присоединившись к такой группе, как "Роллинг Стоунз", вряд ли будешь ожидать неудачи, не так ли? Правда, люди на улицах не атакуют меня, но заходя в клубы, я испытываю странное ощущение. Я чувствую, что люди глазеют на меня. Когда-то я ничем не выделялся среди других парней, теперь меня явно узнают, и это непривычно. Я чувствую себя частью группы и очень доволен."

Ранее Тейлор работал с Джоном Мейоллом, он вспоминал: "Я немного нервничал, когда пришел на запись с "Роллинг Стоунз" – я никогда не встречался с ними и даже не видел, как они играют. Через пару минут я уже чувствовал себя легко и непринужденно. В конце концов, у Мейолла я играл блюз, "Роллинг Стоунз" играют жесткий рок, и большой разницы тут нет."

В октябре, ноябре и декабре Тейлор совершил свое первое турне по США о "Роллинг Стоунз", и в Альтамонте один из зрителей, пытавшийся забраться на сцену, был убит "Ангелами Ада". Диски "LET IT BLEED" и "GET YER YA-YA`S OUT!" стали последними работами группы для "Декка", они порвали с Алленом Клейном, на экраны вышли два фильма Джаггера, европейское турне 1970 было, как и прежде, сенсационным – с арестами, драками и даже слезоточивым газом в Милане, но большую часть этого года "Роллинг Стоунз" отдыхали в своих загородных домах или за границей.

В начале 1971 стало ясно, что они не будут продлевать контракт с "Декка", срок которого истек, а в марте было объявлено, что группа перебирается на жительство во Францию. К тому времени роман Мика с Марианн Фейтфулл закончился, Билл Уаймен развелся, Кит Ричард и Анита Палленберг создали свою семью, личная жизнь Мика Тейлора никому не была известна, а Чарли и Ширли растили дочку и вели безмятежную жизнь.

"Роллинг Стоунз" дали прощальное британское турне, и газеты сообщали, что за всю свою карьеру группа заработала приблизительно 83.000.000 фунтов стерлингов. Об их решении поселиться на юге Франции говорилось следующее: "О переезде было объявлено вчера в Ньюкасле, где группа выступила с двумя концертами в начале своего турне по Британии – первого за четыре года. Это будет прощальное турне. Их представитель сказал, что группа вела "долгие и сложные" переговоры с юристами и финансовыми советниками. Вчера эксперты по налогам заявили, что став жителями Франции, "Роллинг Стоунз" извлекут из этого определенную личную выгоду. Подоходный налог во Франции в целом ниже, чем в нашей стране. Из гонораров от продажи дисков в Англии они будут выплачивать лишь разницу в размерах налогов во Франции и Британии. Это составит всего пару шиллингов на фунт.

Мистер Лесли Перрин, их представитель, сказал, что переезд не является "побегом от сборщика налогов". Главная причина в том, что "Роллинг Стоунз" очень любят Францию, в то же время "Роллинг Стоунз" сохранят свое британское подданство и будут записываться у нас. На прощание мистер Перрин сказал: "Они переезжают во Францию, но не поворачиваются спиной к Британии, которую очень и очень любят"."

Вскоре после их прибытия во Францию "Нью Мюзикл Экспресс" сообщил: "На прошлой неделе было официально объявлено, что "Роллинг Стоунз" подписали контракт с "Кинни Груп" – как и ожидалось, и что отныне их записи будут издаваться во всем мире под новой этикеткой "Роллинг Стоунз Рекорд". Первый диск будет выпущен в следующую пятницу (23 апреля), он включает 10 композиций Мика-Кита, а именно: "Brown Sugar", "Sway", "Wild Horses", "Can`t You Hear Me Knocking", "You Gotta Move", "Bitch", "I Got The Blues", "Sister Morphine", "Dead Flowers", "Moonlight Mile" – называется он "STICKY FINGERS", продюсер Джимми Миллер, выпущен он будет в особом конверте, спроектированном Энди Уорхоллом. Между тем, сегодня выброшен первый сингл "Роллинг Стоунз" с их новой этикеткой. "Кинни Груп" -сравнительно новая организация, включающая этикетки "Уорнер Бразерс", "Рипрайз", "Электра". Фирма "Атлантик" также входит в систему "Кинни" в США, где этикетка "Роллинг Стоунз" будет распространяться дочерней компанией "Атлантика" "Атко" – этот договор скрепил глава "Атлантика" Ахмет Этерган... На первое время контракт охватывает 4-летний период, в течение которого "Роллинг Стоунз" обязуются выпустить 6 дисков, в том числе "Липкие пальцы". Впрочем, дополнительно предусматривается возможность записи нескольких соло-работ, представляющих различных членов "Роллинг Стоунз" индивидуально."

За всем этим лежали деньги, очень большие деньги. Детали контракта не были обнародованы. Я располагаю информацией только из вторых рук, поэтому не могу повторить ее, но не секрет, что эта сделка превратила "Роллинг Стоунз" в одну из самых богатых групп в истории поп-музыки. Она принесла им полную финансовую независимость, она упрочила их общественное положение.

Вскоре после этого Мик объявил о своей женитьбе на Бианке Перес Морена де Масиас, бывшей любовнице актера Майкла Кейна. Мик нанял частный реактивный самолет, чтобы доставить на свадьбу гостей, в числе которых были Пол Маккартни и Ринго Старр, несколько членов группы "Фэйсис", разные аристократы и его собственная семья. В октябре у них родилась дочь Джейн, а в 1972 и 1973 годах "Роллинг Стоунз" работали с прежним усердием, теперь уже в крупнейших залах всего мира, при феноменальной распродаже дисков и отныне уже без всяких сомнений став социальным феноменом. Теперь Мик мог собрать 200.000 фунтов с одного концерта для помощи жертвам землетрясения в Манагуа, родном городе своей жены. Они могли собрать аудиторию в 30 тысяч человек в Новой Зеландии, или 48 тысяч в Вашингтоне.

Их первое, после трехлетнего перерыва, европейское турне было названо Биллом Уайменом "лучшим турне в нашей истории. По-прежнему творится умопомешательство, но все организовано гораздо лучше, чем два-три года назад. Чем больше держишь контроль в своих руках, тем все получается лучше."

ПРИЛОЖЕНИЕ

Официальная биография "Роллинг Стоунз", переданная в национальные газеты и молодежные журналы пресс-агентством компании "Декка" в июле 1964, вскоре после выхода их первого диска и первого хита, возглавившего таблицы "It`s All Over Now":

Все началось летом 1962. Брайан Джонс со своей группой играл каждый вторник в илингском клубе, среди фанов находились подающий надежды певец Мик Джаггер и гитарист Кит Ричард. Все трое были увлечены одной целью – прославить ритм-энд-блюз. Эта цель заставила Мика и Кита вступить в группу. Вскоре они втроем сняли квартиру в Челси, "квартира" – шикарно сказано, ведь она состояла всего из одной комнаты без кухни и отопления. Дела шли плохо: выручки от клубов не хватало на житье, чтобы добыть на пропитание, они стали продавать понемногу кое-что из одежды и мебели. Мик жил на стипендию Лондонской школы экономики, а Кит и Брайан перебивались случайными заработками. Но почти фантастическая увлеченность ритм-энд-блюзом придавала им силы. Они постоянно репетировали, экспериментируя с различными стилями, занимались интерпретациями блюза в раскованной форме. Однако положение оставалось тяжелым и вскоре у них осталось лишь несколько вещей, которыми они особо дорожили, одним из этих вещей был проигрыватель, на который они без конца ставили диски таких артистов, как Чак Берри, Бо Диддли, Литтл Уолтер, Джимми Рид. Единственным их блюдом была рыба с жаренной картошкой, изредка они лакомились горячим пирогом. "Роллинг Стоунз" не унывали, и после выступления в Син-клубе на рождество в 1963, приняли в состав ударника Чарли Уоттса, бас-гитариста Билла Уаймена и Йана Стюарта (ныне гастрольного менеджера), игравшего на рояле и маракасах. С новой группой они решили попытать счастья на неизведанном поприще антрепренерства. Они арендовали танцевальные залы и брали деньги за вход. И вдруг удача! Всюду, где они играли, в "Марки", "Ил-Пай-Айленд", "Рики-Тик" – поначалу скромное число поклонников ритм-энд-блюза удвоилось, затем утроилось. Всюду, куда они приходили, фаны воплями требовали продолжать еще, особенно в отеле "Стейшен" в Ричмонде, где ребята выступали по воскресеньям. Далее "Битлз" явились в отель посмотреть группу, поднимавшую такую шумиху своим диким ритм-энд-блюзом. В то время с "Битлз" работал молодой человек по имени Эндрю Олдхэм, энергичный рекламный агент. Эндрю, или Энди, как он сам предпочитает, был завален работой с ребятами, ему приходилось работать полный рабочий день, но это не устраивало его – он хотел создавать диски, искать таланты и открывать новые имена. "Битлз" и еще несколько людей, связанных с поп-сценой, говорили о "Роллинг Стоунз", и Эндрю потянуло в Ричмонд. Они потрясли его, и 3 мая 1964 он, вместе о Эриком Истоном в качестве со-менеджера, подписал контракт с "Роллинг Стоунз". Уже 10 мая они записали номер Чака Берри "Come On!", а 7 июня "Декка" выпустила диск. Он имел потрясающий успех, хотя и не вошел в десятку лучших, поднялся до 16 места и оставался в таблицах около четырех месяцев. Между тем "Роллинг Стоунз" счастливо выступали в клубах, они никогда не вели себя церемонно – просто рассаживались, играли и пели. Никогда не носили парадных костюмов. Потом представилась блестящая возможность – ребятам предложили турне с Бо Диддли, человеком, который был для них одним из величайших идолов. Когда они согласились, было решено облачить их в какую-нибудь униформу. Испробовали сорочки, галстуки, кожаные жилеты, но в конце концов они вернулись к повседневной одежде. Они также бросили попытки следить за своими волосами и те отрастали все длиннее и длиннее. Следующей проблемой стал новый диск. "Come On!" вызвал поток предложений в контору Олдхэма, но ни один из номеров не соответствовал стилю "Роллинг Стоунз". И снова, чисто случайно, на сцене появились "Битлз". Пол и Джон встретили Олдхэма и, узнав о его затруднениях в поисках нового подходящего номера для ребят, спросили, не пригодится ли одна их песня – "Я хочу быть твоим мужчиной". Эндрю попросил их спеть и, услышав ее, тут же потащил их в такси и помчался в клуб Кена Кольера, где "Роллинг Стоунз" репетировали несколько песен. Они сыграли номер, и "Роллинг Стоунз" были потрясены. Песню записали, и 1 ноября она вышла в свет. Диск неуклонно поднимался вверх и вскоре вошел в десятку лучших, добравшись до 6 места. Их популярность по всей стране росла, и следующий диск "Не исчезай", старый номер Бадди Холли с сопровождением в духе Бо Диддли, прямиком попал на 10 место, затем достиг третьей строчки. Их самый последний диск в первую же неделю продажи заслужил "серебряного диска" и наверняка возглавит таблицы. Номер "Теперь все кончено" был записан ребятами в Чикаго во время недавнего турне по США, где они выступали в нескольких знаменитых залах, в том числе в Карнеги-холл. Диск предлагает среднего темпа ритм-энд-блюз, однако совершенно не похож на их предыдущие работы. Помимо синглов, "Роллинг Стоунз" несколько недель возглавляют таблицы LPs и EPs. Фантастическая популярность ребят очевидна, ведь недавно в опросе "Рекорд Миррор" они были названы лучшей вокальной группой Британии. Анонс: выступление в передаче "Джук Бокс Жюри", турне по танцевальным залам страны, выступление на острове Мэн, Гернси, Джерси, затем осенью пятидневные гастроли. "Нам хочется, чтобы наши поклонники видели нас как можно чаще, – говорит Мик Джаггер. – Вот почему мы так много гастролируем."

МИК ДЖАГГЕР

Мик (полное имя Майкл Филип Джаггер) родился в Дартфорде, Кент, 26 июля 1944. Рост 5 футов 10 дюймов, вес 10 стоунов 6 фунтов (66 кг), глаза голубые, шатен. Учился в Дартфордской классической школе и в Лондонской школе экономики. Лидер-вокалист группы, также играет на губной гармонике. В музыке отдает предпочтение ритм-энд-блюзу, в числе любимых артистов: Соломон Берк, Бо Диддли, Чак Берри, Джимми Рид, любит водить машину один ночью, желтые носки, деньги и женщин; не любит рано вставать, придорожные кафе, спешку. Еда: хорошо прожаренные бифштексы. В числе любимых занятий: сочинение песен и возня с лодками. Одежда всегда повседневная, костюм носит один раз в год.

БРАЙАН ДЖОНС

Брайан родился в Челтнеме, графство Глостершир, 28 февраля 1944. Рост 5 футов 8 дюймов (173 см), вес 10 стоунов 11 фунтов (69 кг), глаза серо-зеленые, блондин. Учился в Челтнемской классической школе. Играет на губной гармонике и полуакустической гитаре "Гретч", подпевает Мику. В музыке также явно отдает предпочтение ритм-энд-блюзу, любимые артисты: Джонни Кэш, Бо Диддли, Джимми Рид. Любит принимать душ, автомобили, женственных девушек, животных, сидеть на горе. Не любит общественный транспорт, муравьев, жестокость, любит повседневную одежду.

ЧАРЛИ УОТТС

Чарли родился в Уэмбли, Миддлсекс, 2 июня 1941. Рост 5 футов 6 дюймов (173 см), вес 10 стоунов (63 кг), глаза серые шатен. Учился в Тайлерс-Крофт и Харроуском художественном колледже, играет на ударных. Любит современный джаз, ритм-энд-блюз. В число любимых артистов входят: Бадди Грекс, Сэмми Дэвис. Любит: Пикассо, собирать старинные драгоценности, одежду, серебристых блондинок. Особой неприязни к чему-нибудь или к кому-нибудь не имеет. Одежда: костюмы, американские и континентальные наряды, за это его называют в группе "Красавчик Бруммель".

КИТ РИЧАРД

Кит (настоящее имя Кит Ричардс) родился 18 декабря 1942. Учился в Дартфордской технической школе, а затем в Сидкапской художественной школе. Рост 5 футов 10 дюймов (178 см), вес 10 стоунов (63 кг), глаза карие, волосы черные. Играет на соло-гитаре "Гибсон". В музыке предпочитает ритм-энд-блюз, кантри-энд-вестерн. В числе любимых артистов: Мадди Уотерс, Чак Берри, группа "Ширеллз", "Кристаллс". Любит: спать, рисовать наброски, читать, лодки, красивых брюнеток. Не любит: двуличных людей, полисменов. Носит повседневную одежду, потому что так ему удобнее.

БИЛЛ УАЙМЕН

Билл родился в Люишеме, Лондон, 24 октября 1941, рост 5 футов 8 дюймов (173 см), вес 10 стоунов (63 кг), глаза карие, черные, волнистые волосы. Учился в Бекенемской классической школе. Играет на бас-гитаре "Фрамус", подпевает Мику. В музыке предпочитает ритм-энд-блюз. В числе любимых артистов: Джимми Рид, Чак Берри, Джерри Ли Льюис, Джон Ли Хукер, Лес Пол как гитарист. Любит: астрономию, орехи кешу, книги. Не любит путешествовать, приходить домой в три часа ночи, мармелад, спорить. Одежда повседневная, особенно кожаная.